Сибирские огни № 009 - 1990

ся в Якутск для привлечения всего внимания к новому краю. Наби­ рает еще до 117 охотников, получает от воеводы 21 казака с 3 пушка­ ми, и, выслушав наказ не лить крови без крайности и не раздражать жестокими поступками, он зимует (1651 г.) уже в Албазине. Весною доплывает по Амуру до трех укреплений, соединенных насыпями, требует сдачи, но ему отвечают стрелами. Хабаров переговаривается с упрямым недругом ядрами, овладевает укреплениями, в которых найдено убитых более 600, спрятанных женщин и детей до 350, и рав­ ное последнему количество лошадей и рогатого скота. В июне того же года победители, спускаясь по Амуру, узнают, что по Зее, недалеко от устья, есть новая крепость, тремя родоначаль­ никами занимаемая. Наши берут ее врасплох, и веселившиеся старей­ шины предлагают себя в заложники с уговором ежегодного ясака с тысячи душ. Тут Хабаров, усыпленный взаимною доверенностью, вдруг видит себя обманутым простодушными дучерами, которые все по условию скрылись, кроме немногих подручных. Он свирепствует над осталыми бедняками, вопреки наказу, и тем не менее теряет плод победы. На зиму флотилия Хабарова спускается к наткам, рыбою пита­ ющимся, среди которых также зимовал Поярков, и тут возводится острог для безопасного пребывания. Тысяча туземцев вздумали оса­ дить острог, но одной вылазки было довольно, чтобы заставить всех разбежаться и принудить ко взносу ясака. В марте 1652 г., рано по­ утру, нечаянно под стенами острога раздались пушечные выстрелы, и это были приветствия 2-тысячного маньчжурского отряда. День проходит в перестрелке, и победа следовала опять за вылазкой; на месте остались 676 трупов, две чугунные пушки, ружья, знамена и 830 лошадей. Хабаров, видя необходимость воротиться на сообщение с Якут­ ском и быть ближе к хлебным запасам, в апреле поднимается по Амуру и при попутном ветре, под парусами пробегает устье Шингала, где 6000 маньчжуров стояли в засаде на судах. Выше он встречается с казаком Чечигиным, из Якутска посланным на подмогу со 144 чел. Доходят вместе до Зеи и тут по раздорам партий, алчущих добычи и самовольства, расходятся. Чечигин идет на низ, а Хабаров с 212 ч. решился укрепиться в Комарском городке, так как предусматривал преследование маньчжуров; благовременно же послал партию в Якутск с ясачною казною и донесением о счастливых успехах рос­ сийского оружия. Между тем как слава о неисчерпаемом богатстве и благоденст­ вии на Амуре разнеслась по Лене от Олекмы до Верхоленска, жители уже оседлые, очаровываясь слухами, словно помутились в мыслях. Скопляющиеся шайки их, вместе с промышленниками и даже с бег­ лыми казаками, разоряют свои жилища, грабят казенный провиант, порох, свинец и казну, чтобы было с чем перебраться на Амур, не­ смотря на Олекминскую заставу, которой дано приказание не пропу­ скать на Амур без видов. Среди сей суматохи, продолжающейся боль­ ше двух лет, спешил к Хабарову из Москвы дворянин Зиновьев с 320 золотыми медалями (копейками) для храбрых его сподвижников и главнейшее — с наказными статьями, с военными снарядами и зем­ ледельческими орудиями. Зиновьев отправлен собственно для заготовления дороги к походу 3-тысячного корпуса, которому предполагалось идти на Амур под начальством окольничего, но к счастью войска и Сибири поход не состоялся. С чего же Зиновьев велел заготовлять провиант для 5 или 6 тысяч войска? Неосновательность его видна и в следующем: 4-е— везенные им снаряды, как бы ненужные зарыв в землю в ос. Тугирском и дважды тут зимуя, не позаботился о доставке на Амур; 2-е — послал казака Чечигина в Китай с голыми руками, как будто московскому дворянину неизвестно достоинство китайского хана. Желая избавить его от последней укоризны, я бы думал, что Чечигин послан; к правителю Маньчжурии.;ЖалЬ'(Насяльотвен^адд смерти храброго,'но-какую ролю мог бы