Сибирские огни № 009 - 1990

— Сходи к телепату, — не выдержала однажды Вика, — гово­ рят, он очень помогает: читает мысли, снимает перегрузки... Я ус­ трою — хочешь?.. И Лизавета попала в это удобное кресло. И стала смотреть два­ жды в неделю в светлые глаза телепата — самое главное на его большом белобрысом лице... — Что опять такое?! — вскочил телепат со стула. — Опять бог знает о чем вы думаете!.. При чем тут замок, хризантемы?.. Нет, так дело не пойдет! Я не могу работать. Я просил вас сосредоточиться на ваших заботах, а вы мне Агату Кристи гоните. Какой слуга Джерри? Откуда садовник, почему вы собираетесь целовать ему ру­ ки? Что все это значит? — Ах, — сказала Лизавета и покраснела, — так вы в самом деле читаете мысли? — А зачем я здесь сижу, по-вашему? — совсем разгневался те­ лепат и пробежался вдоль кабинета, к окну. — Чем я здесь, по-ваше­ му, занимаюсь, сударыня? — закричал он опять, вернувшись от ок­ на к Лизавете. Вы что, меня за шарлатана имеете? — кричал он. Что за день! Черт знает, что за пациенты! Платят бешеный гоно­ рар за его сеансы, а сами ни капли ему не верят! Лизавета поднялась, наконец, с кресла, спасая ноги от гарцевав­ шего перед нею гневного телепата. — Вы меня потрясли, — спокойно сказала она и подумала, гля­ дя в побагровевшее лицо специалиста по чужим мыслям: «Кто кого успокаивает?». — Вы меня потрясли, — повторила она вслух и усмехнулась. — Только была одна ошибка. Не целовала я садовнику руки... Это всё мистер Лоусон... мне целовал... Но потом, когда слуга Джерри прине­ сет чай... Телепат выпучил на нее глаза и остался стоять так посреди ка­ бинета еще очень долго — пожалуй, Лизавета успела за это время спуститься по лестнице, выйти на улицу и дождаться своего автобуса. 2 Лизавета отказалась от сеансов у телепата. Не потому, что испу­ галась чтения мыслей, нет. Но эти сеансы — дважды в неделю — были большой тратой ее времени. Она отказывалась от многого в своей жизни — единственно по той же причине. От переписки с друзьями — о чем жалела постоян­ но, от обильного чтения, от театра и рукоделия, от систематического лечения недугов... От всего того, от чего вынуждено отказываться большинство современных женщин, если у них есть семья, если они серьезно относятся к работе и если чем-нибудь увлечены, что, как известно, требует времени и сил. Лизавета, кроме семьи и работы, тоже имела душевное влечение. Она занималась литературным творчеством. Началось все со сказов. Они явились к ней, как и многое другое в ее жизни, — внезапно. Возможно, ушедшая молодость освободила в душе потайные уголки, и они тут же заполнились воспоминаниями о детстве, о глухом селе, куда она ездила к бабушке, обо всякой чер­ товщине, которой наслушалась тогда — тогда с ужасом, а сейчас, при воспоминании, чертовщина казалась ей забавной, трогатель­ ной... И Лизавета стала рассказывать те давние и не очень правдопо­ добные деревенские истории приятельницам, ей понравилось самой, записала некоторые, показала сведущим людям — и пошло, и по­ ехало... Или так к моменту случилось, или не одна она томилась па­ мятью об исчезнувших смешных деревенских чудесах, но книжка с ее сказами была быстро издана и имела успех, особенно среди город­ ского населения, которое наполовину — бывшие сельские люди, ста­ ло быть, есть им: о чем тоскобатё!'..