Сибирские огни № 008 - 1990

сибирских воевод со всеми бумагами канцелярии, этот год по край­ ней мере достопамятен тем, что по распоряжению московского пат­ риарха Филарета, в благодарение Всевышнему, даровавшему на­ следника престола, царевича Алексея, и в ознаменование народной радости, Сибирь во все воскресные дни пела весь год молебствия с колокольным звоном. Целый год пели, звонили, молились истинно по-русски и вымолили у Вечной Премудрости Законодателя. Молит­ ва за Богом не пропадет; пусть и история помнит пословицу рус­ скую, как истину незабвенную, вечную. Между тем служилые русские, полные упования и духа, перехо­ дят Енисей, великую реку, так прозванную в царских грамотах, но мы остановимся на четверть часа, дабы оглянуться на следствия прожитого времени и былого управления. Г л а в а IV СЛЕДСТВИЯ 1. Внутренние притеснения. 2. Пограничные тревоги. 1. Местные правители, особливо в отдаленном краю, если изме­ ряют только силу власти, им вверенной, и утешаются впечатлением страха, легко выступают из мер справедливости и при малом неу­ довольствии предаются жестокостям, притеснениям, пока не будут смягчены пожертвованиями притесняемых. Корыстолюбие есть спе­ лый плод неправды, подобно как озлобление, скрытное или вспых­ нувшее, бывает мздою корыстолюбия. Прожитое время Сибири не скудно примерами. В 1606 и следующем году остяки, совокупно с соседями, намеревались разрушить Березов; в 1608 затевались так называемые бунты — Нарымский и Кетский. В 1616 г. сургутские остяки убили 30 казаков, и все эти преступные дерзости, оглашен­ ные именем возмущений*, что другое означали, как не болезнен­ ные припадки отчаяния, как не такие ж сцены, какие П. С. Законов передало о Тарском бунте, в грамоте 7116 лета? Тут государь (7) поставляет на вид новоопределенным в Тару воеводам, что ясачные барабинцы, не стерпя вымогательств и насильств, предместниками их кн. Шаховским и Кайсаровым, равно и низшими подчиненными деланных, вместо первого намерения выжечь Тару с деревнями лучше решились откочевать. Почему приказывается преемникам воевод исследовать поступки предшественников, а бежавших татар обнадежить прощением и льготами. Люди служивые, судя по сло­ вам летописей того времени, именуют описываемое беспокойство бунтом, а угнетенных бунтовщиками; но, когда Верховный Пра­ витель прикрывает возмутившихся милостивым воззрением, кого должна судить история? Тех ли, которые, полагаясь на высокое по­ кровительство, в царских грамотах всегда завещанное подданным, и которые, взнося в казну уреченную дань, не могли только насытить мамону исполнителей, и каких исполнителей! Не уважавших ни ве­ рования, ни обычаев племени платящего и никогда не подававших ему ни совета, ни наставления в житейском быту? История не одобряет резкого поведения барабинцев, потому что российские государи всегда являлись благосердными к воплям ино­ родцев, но не может за словом царским и обвинять их. Могло быть даже, что от сведения притесняемых бедняков с намерением скрыва­ ли отраду правды монаршей. 2. Чему надобно приписывать разорения, опустошения и ист­ ребления, южными соседями нанесенные Сибири в первой половине периода? Без сомнения, разным причинам, и мы наперед исчислим * У Миллера и Фишера.