Сибирские огни № 008 - 1990

Таайыс эмтир, таайыс! * —радостно закричал старший и то­ же полез на бородатого гостя. — Мений, мений! ** — меньший оттолкнул брата локтем, умос­ тился у Гераси на груди — тяжеленький, упитанный. Мений, мений! —тут и второй взобрался и сел Герасе на жи­ вот. Этот еще плотнее- Ат бол! Адам чылап! *** — закричали оба, захлопали себя по коленкам и «поскакали» —младший впереди, старший сзади.— Но-чу, но-чу, но-чу!.. Долго Герася не выдержал. Тяжелые бесенята. Все отдавили — дышать нечем. — Хватит, хватит! — еле унял их. Слезли мальчишки, развязали на нем кушак, заставили снять шубу, а сами все спрашивают, спрашивают —интересно им, кто он, откуда, как тут оказался. И видно, удивляются, как это он их слов не понимает, как такое может быть? После принялись сами рассказывать. Лопочут по_своему, переби­ вают друг друга, трогают ладошками бороду, нос, шеки Гераси. О чем говорят? Конечно же, о своих играх, радостях, огорчени­ ях, о том, что с ними было вчера днем, о жизни своей рассказывают. Герася лежит на лавке, улыбается, головой кивает: «Ага, ага, ага...» Милые дети... Росточки людские... Ни в чем вы не виноваты, никому зла никакого не сделали, чисты вы, как глаза ваши чисты и ясны до самого донышка. Маленькие, а поди ты, чуют человека, по­ нимают, что не обидит он их... Сел Герася и начал рассказывать ребятишкам про свою жизнь, кто он, как жил, чего хотел. Даже погоревал, пожаловался, что из-за кривой ноги на фронт его не взяли, не пришлось ему повоевать. Маль­ чики слушали внимательно, но, видно, хорошо поняли только слово «мед», когда Герася пообещал им привезти подарки. Оба оживились, обрадовались, но тут же дружно зазевали, пустили две кривые струй­ ки в помойную шайку у порога, забрались в постель и затихли. Легко стало на душе у Гераси. Хотел он выйти, посмотреть по звездам —долго ли до рассвета, но тут опять— «шух!» — свалил его сон. И опять не успел Герася перекреститься. Что за напасть!.. ...Сидит Герася на белом облаке высоко в небе. Напротив на та­ ком же облаке сидит, поджав ноги, сам Христос в белых одеждах- Большие, глубокие, пронзительные у него глаза. Ничего от них не скрыть, ничего не утаить. Рядом — Богородица. И так она похожа на Прасковью в молодости... Да ведь это и есть Прасковья! Поют ласковые, чистые голоса, пахнет летними цветами, свежим медом, птицы разноцветные перелетают. Совсем как в сказке!.. — Герасим Тырышкин! — торжественно, как парторг, говорит Христос, голос его по всему небу разносится.—Спасибо тебе, что де­ тей растил, за скотиной ходил, землю пахал, народ кормил! Сложил Христос руки на груди и поклонился Герасе. Богороди­ ца согласилась с ним, покивала головой, расплылась в улыбке. Герася гордится, и так уж он рад и доволен собою, что хочется ему еще выше в небо подняться. Сейчас помашет руками и взлетит... — Герасим Тырышкин! — сурово продолжил Христос, указывая пальцем вниз на землю.—Ты почему кусал грудь материнскую? — Грешен, господи,— признается Герася,—несмышленый был. Но я для матери сделал много хорошего... — Знаю, знаю,—кивает Богоматерь. — Герасим Тырышкин! Зачем ты стрелял в маралуху с теленком, знал ведь — пропадет мясо, ни тебе, ни людям, ни зверям не доста­ нется? — Христос опять пальцем вниз показывает. * — Дядя наш, оказывается, дядя! ** — Мой дядя, мой! *** — Будь конем! Как отец!