Сибирские огни № 008 - 1990

дили играть в лото. Муж свободные от работы вечера проводил дома. Вскоре после таинственного исчезновения Тараса Петровича по распоряжению «сверху», как мне сказали, четвертый класс с Тепло- стана перевели на Таежный. Управляющий распорядился давать в непогожие дни лошадей. В моем классе поставили четвертый ряд парт. Стало тесновато. Поначалу новенькие заняли четвертый ряд (их было одиннадцать, двое с родителями переехали на прииск), но вскоре все перемеша­ лось. А началось так: «А можно, я с Анкой Семененко сяду?» Оказалось — к лучшему. Ребята с Теплостана говорили пра­ вильнее, да и грамотнее были, но по другим предметам у моих (они так и остались для меня «моими») знания были, пожалуй, получ­ ше. Первое время опасалась: вдруг новички станут дразнить, оби­ жать моих ребят. Среди таежных ребят ведь были не только русские, но и украинцы, хакас, татарочка — удивительной красоты девочка, веснушчатый, бело-розовый Ганс, словом — дети разных народов. Опасения мои оказались напрасными. В те времена дети еще не были заражены ни классовым, ни национальным микробом. И однажды, перешагнув порог класса, наполненного солнечным светом, я увидела на первой парте Кирюшу. Он живо поднялся. Улыбка на худеньком лице от уха до уха. Острые плечики под сит­ цевой залатанной рубахой. — Когда приехал? — я обняла мальчонку. — А вчера и приехал. Гоша пеший за мной пришел. Обратно с обозом приехали. — Не рано тебя Вера Антоновна отпустила? Наверное, просился домой. — А нет Веры Антоновны. — Как нет? — Сказывали, уехала. — Куда уехала? Он еще что-то говорил о больнице, но я почти не слышала. Куда уехала Вера Антоновна? Сама уехала? Неужели уволили? Все гово­ рили: замечательный врач... Может, и у нее не те анкетные данные? В большую перемену ребята высыпали на улицу. Перед школой полянка, здесь ребята и резвились. Гоша вытащил табуретку и уса­ дил на нее Кирюшу. Он щурился на яркий солнечный свет и улыбал­ ся. Счастлив, наверное, что среди своих. Его бы сейчас подкормить. Но как это сделать? Наверное, лучше не деньгами, а продуктами. Мои размышления прервало появление Гоши. Остановился у стола, теребит шапку и молчит. — Ты что-то хочешь спросить? — Батя велел спросить: не слыхать ничего про Тараса Петро­ вича? — Нет, Гоша, я ничего не знаю. А ты... твой отеп его знал? — Как не знать. Он, когда строились, нам подсоблял. Да и на обзаведение,— батя не велел про него болтать, я только вам... А так... никому... — Что ты, Гоша, я понимаю, и я никому,— и, чтобы замять не­ ловкий разговор, спросила: — Кончишь начальную школу, поедешь дальше учиться на Главстан? Там интернат построили. — Не-е, мне учиться недосуг. Батя-то у нас помирает. Фельд­ шер сказывал: ждите со дня на день. Я старшой. Матери надобно подсоблять. Мне с весны пятнадцатый пошел.— Сказал просто: с крестьянской мудростью о неизбежном. Я невольно оглядела его. Да-а, старшой. Руки — рабочие. Вы­ сокий, не по годам. Кормилец. — Ну, что же, понимаю тебя. На будущий год на Теплостане хотят открывать вечернюю школу. Пойдешь в нее? — Там поглядим,— солидно ответил Гоша.