Сибирские огни № 008 - 1990

В один из вечеров раздался требовательный стук в дверь. Муж пошел открывать, быстро возвратился и, усмехаясь, пояснил: — Уборщицу за мной послали, велели «без промедлениев»,— он жестко засмеялся,— ты не волнуйся. Никуда не уходи. Если что... тебе скажут,— наклонился, поцеловал и, не оглядываясь, направил­ ся к дверям. Немного погодя, заглянула Мария Кузьминична. — К вам можно? Давайте вместе ждать. Иннокентия Харито­ новича тоже вызвали. Только пораньше. — Зачем их вызвали? Не знаете? — Точно я не знаю. Но, пожалуй, догадываюсь. Думаю, из-за Тараса Петровича. — Где же он? — Все могло быть. — Что вое? — Мог уйти в тайгу и... покончить с собой. Вы плачете? Успо­ койтесь: ведь это только предположение. Так думает муж. Я так не думаю. Тарас Петрович жизнелюб. Я как-то вам говорила, дескать, он легкомысленный. Наговаривала. Предостеречь хотела. Больно уж он женщинам нравился. Нет, нет, плохого я не думаю. Ничего он над собой не сделает. Сильный человек. И дерзкий, бесстрашный. Болта­ ли, у него в тайге свой складок есть. Тайга спрячет, укроет. И следов не найдешь. — Думаете, он не мог заблудиться? — Вряд ли. Он ведь, когда в отпуске — никуда не ездит. Берет запас продовольствия и уходит в тайгу на весь отпуск. Где он там живет? Один ли? Неизвестно. Болтали, золото моет. Но я что-то не верю. Он всегда при деньгах был. И еще вот что скажу вам: у него дядюшка со стороны матери был золотопромышленник. Говорить об этом не стоит. Не потому, что тайна. Местные об этом знают. А так, чтобы, упаси бог, вас не допрашивали. Муж ваш, может, и зна­ ет, но говорить ему об этом не стоит. А вот, кажется, и они идут. Легки на помине. Мария Кузьминична отправилась в кухню подогревать самовар. Муж от чая отказался. Достал из шкафчика, заменявшего нам буфет, графин с водкой, попросил холодного мяса и соленых огур­ цов. Я накрыла стол салфеткой и поставила все, что он просил, ря­ дом с прибором поставила рюмку. Он взял из тонкого стекла стакан, налил чуть больше половины, выпил залпом и принялся за еду. Насытившись, присел к печурке, закурил. И тогда только я спросила: — Выяснилось что-нибудь? — Выяснилось. Приехали его арестовывать. А его и след про­ стыл,— муж зло рассмеялся,— замела метель все дорожки, все сле­ ды. Молодец мужик. «Может, метель замела и его самого»,— подумала я, но вслух об этом, из суеверия, что ли, не сказала. — Был обыск. Меня пригласили. Вежливо так пригласили. Обы­ скивали тщательно. Все какой-то тайник искали. Если этот тайник и не миф, то не такой Тарас дурак, чтобы дома держать тайник. Ни золота, а они по-моему, золото искали, ни документов, ни крамоль­ ных бумаг не нашли. Обнаружили отсутствие охотничьего снаряже­ ния. Продуктов тоже не было. Я-то знал — у него всегда запас был. — А портрет матери? — Да кто о нем помнил! А я не счел нужным докладывать. Ну, все. И больше об этом ни слова. Смотри не проговорись. Больше мы никогда не говорили о Тарасе Петровиче. В поселке словно лихие ветры выдули дух доверия, разъедини­ ли многих. Прекратились домашние вечеринки. Соседи больше не хо- 66