Сибирские огни № 008 - 1990

— А правда не уйдете? Слово чести! — Не знаю, почему именно в эту секунду на ум пришли слова Тараса Петровича. Вечерами муж уходил либо в контору поработать, либо поиг­ рать на бильярде. Я сидела за тетрадями, когда он неожиданно вер­ нулся. По сжатым губам, хмурому взгляду, догадалась — муж чем- то озабочен. Спрашивать не решалась, он не терпел расспросов. Муж закурил и присел на маленькую табуретку у чугунной круглой пе­ чурки (она называлась почему-то «буржуйкой»). Мы вынуждены бы­ ли всю зиму ее топить. Буйные, горные ветры продували насквозь наши дома-бараки. — У тебя на работе неприятности? — Если бы,— он резко поднялся, отшвырнув ногой табуретку, сел подле меня и, понизив голос, спросил: — Скажи, во время твоего вояжа с Тарас Петровичем о чем вы говорили? — Ну, я не помню,— протянула я, пытаясь понять подоплеку вопроса. «Неужели ревнует?» — А ты припомни,— муж до боли сжал мою руку.— Припом­ ни, припомни. — Стихи читал, Блока. Потом... про школу... — Стихи? Это он может,— муж сердито хмыкнул,— а про меня спрашивал? На политические темы не распространялся? Я вспомнила: «Россия заплачет кровавыми слезами», и какое- то неясное чувство тревоги охватило меня. — Послушай, почему ты меня о нем расспрашиваешь? Что-ни­ будь случилось? Муж прислушался. За стеной громко звучало радио. Понизив голос до шепота, он сказал: — Тарас исчез. — Как исчез? Может быть, он на охоту ушел. Заблудился. Так же бывает. — Понимаешь, я сам так подумал. Но у меня закралось подо­ зрение. Исчезли вещи, не обязательные для охоты. Ну, например, у него был шикарный английский плед. Исчез. На тумбочке у кровати в серебряной рамочке всегда стояла фотография матери... — И она исчезла? — В том-то и дело. Слава богу, если, кроме меня, этого никто не заметил. Не вздумай поделиться с Марией Кузьминичной. — Но для чего такая таинственность? Он мог бы уволиться и уехать. — Во-первых, не так-то просто уволиться. Меня другое наводит на размышление. На центральном прииске арестовали одного инже­ нера. Тоже из бывших. — Разве Тарас Петрович?.. — А ты не заметила? Брат и сестра эмигрировали. Но за ним, сколько я знаю, никаких грехов нет. Впрочем, у нас могут и приду­ мать... Да, его с последнего курса политехнического института ис­ ключили. Мне представилось: тайга, ни зги не видно. Все кружится, кру­ жится когтистая метель, и он один продирается через сумасшедшее снежное буйство — меня передернуло, я закрыла лицо руками. — Ну, ну,— произнес сочувственно муж,— возможно, все об­ разуется. Может, сидит где-нибудь в охотничьей избушке и ждет у моря погоды. Почудилось, муж сам не верит тому, что говорит. Мы долго в эту ночь не спали, все шептались. И соседи за стеной о чем-то тихо переговаривались. А вьюга билась в окна, выла на все голоса, будто тризну справ­ ляла. 3 Сибирские огни №8