Сибирские огни № 008 - 1990

нашего домашнего доктора. Поступить на работу, но куда? В началь­ ной школе на теплостанции учителя не требовались. Заведующая (тогда слово директор не было в ходу, считалось мелкобуржуазным, что ли) начальной школой сказала, что в соседнем поселке Таежном нет учителя в четвертом классе. Ходить придется далековато, что-то около четырех километров. Кадрами ведает заведующая отделом школ в приисковом управлении товарищ Пашкова. Солнечным, тихим днем я отправилась на Главстан. Путь не бли­ жний, около 30-ти километров. Мария Кузьминична отговаривала: «Да как же вы не боитесь? Подождите оказии...» Но я не хотела ждать, вдруг кто-нибудь займет место. Не помогли и уговоры мужа. «Что тебе это даст? На башмаки не заработаешь. У учителя начальной шко­ лы мизерный заработок». Убедившись, что уговоры на меня не дей­ ствуют, спросил участливо: «А тебе не будет тяжело с детьми?» Я хотела напомнить мужу советы врача, но, видимо, он сам вспомнил, и больше не стал возражать, и тоже посоветовал ждать оказии, но ее все не было. И вот я в пути. Помогали преодолевать километры (чем ближе маячил Главстан —тем километры становились длиннее) молодость и необычайная красота, что здесь — в долине — открылась мне. Я люб­ лю равнину. Горы в поселке подавляли. А здесь они как бы раздвину­ лись, дав место дороге. В распадках гор клубились облака. Кое-где в лощинах льдисто голубел снег. Горы справа от дороги, на их высту­ пах, где густо-зеленая тайга отступила, виднелись непонятные остров­ ки: розовые и лиловые. Они казались воздушными. Не сразу разобра­ лась, да это же цветы, высоченные, в человеческий рост, подует ветер, и они колышутся,— вот и создается впечатление воздушного облака. Не знаешь, куда и смотреть. Слева дороги —несется, торопится бурли­ вая речка, запинаясь за обмытые, исхлестанные волнами и ветрами камни, вскипает, искрясь на гребнях, несется вскачь, прыгая через ва­ луны Манило посидеть на берегу либо зайти в лес передохнуть, полакомиться малиной, но путь далек. Надо успеть засветло, а в горах темнеет рано, вернуться домой. До Главстана добралась во вто­ рой половине дня. Пашкова, худощавая женщина лет сорока, с маловыразительным лицом, не поднимая головы от каких-то бумажек, молча выслушала меня. Отрывисто спросила: — Сколько лет вам? — Двадцать два. — Образование? — Окончила среднюю школу с педагогическим уклоном. — Работали учительницей? — Ликвидатором неграмотности. — Теория без практики мертва,—изрекла Пашкова. Подумалось: она говорит лозунгами, но тревожило другое: «Сейчас она спросит про соцпроисхождение... Сейчас спросит...» И ко­ нечно же она спросила. Тотчас меня охватил противный, унизитель­ ный страх, страх, которого я стыдилась: сказать правду —тогда ко­ нец — не увидеть мне школы, будет так же, как случилось с поступле­ нием в университет, не приняли же из-за соцпроисхождения. Но нель­ зя молчать. — Служащая,—торопливо проговорила я, понимая, что в анке­ тах спрашивают другое. (Из крестьян, из рабочих, из мещан, дво­ рян.) Наверное, это был мой первый компромисс с жизнью. Брови Пашковой вздернулись. На мое счастье, зазвонил телефон. Она долго кого-то распекала, под конец обрубила: «По вопросу о кад­ рах мы поговорим при встрече. Не для телефона этот вопрос». Положи­ ла трубку и снова, точно забыв обо мне, занялась своими бумажками. — Ну, а как же со мной? — робко напомнила я и тут же, возне­ навидев себя за эту робость, уже другим тоном спросила: — Я бы все же попросила вас дать ответ.