Сибирские огни № 008 - 1990

рократа-чинушу!.. (Существуя внутри бюрократической системы, вы­ членить отдельного бюрократа, как особь, практически невозможно, что и приводит к смысловым недоразумениям, путающим всех жела­ ющих быть запутанными.) Именно скепсис шел спереди, знаменосцем, трубачом, под бара­ банный бой, вед» за собой полки разномастного сброда. Именно в си­ лу неверия —даже без уточнень» во что — побеждали не мысль, но чувство, не разум, но эмоция, не логика, но некий лирический порыв, позыв к действию, еще неведомому. Путь был неведом, но каждый стремился обрести этот путь, пускай и опираясь на скепсис, как на по­ сох, лишь бы идти, шагать да шагать, не оглядываясь, а если и огля­ нувшись, то плюнув в сердцах. Наверное, один лишь разъединый Аркадий Петрович еше сидел- посиживал на сырой болотной кочке, на болоте, брезгливо подразу­ меваемом при слове «застой». Бездумно помешивал прутиком жижи­ цу, никуда, похоже, не собирался. Словно б в оцепененье впал Арка­ дий Петрович, слушая хруст веток в чаще, где блуждали толпы сво­ бодных, слушая их бранчливые веселые голоса, окликающие друг друга. Словно б задумался Аркадий Петрович, на пузырьки со дна загляделся, хотя никогда не позволял себе прежде такого, будто и по­ думать уж некому, да ведь и теперь не особо усердствовал, не столь­ ко даже и думая, сколько с удивлением кротким разглядывая одну- одинешеньку в голове мысль, скорбя и празднуя ее одинокость. И мысль та была не то чтоб из разряда оригинальных, или там остроум­ ных, или глубоких, или еще чем другим выдающаяся, вовсе нет, нет, напротив, наоборот, даже набекрень, мысль, в общем, как мысль, чу­ жая, как водится, пришлая, пришла-ушла, и доброго, как оно говорит­ ся, здоровья, счастливый, как говорится, путь, будете в наших краях, милости просим, без всяких, ну да, до свиданьица... Нуда — называ­ лась та мысль —нуда. Ну да, он согласен, ну да, всей душой, всем сердцем, ну да, все правильно, всерьез и надолго, хоть горшком назови, хоть революция, хоть перестройка, это ли важно, термины как-нибудь после прило­ жатся, важней с Америкой столковаться, жилье людям дать, накор­ мить, одеть-обуть по-человечески, важней сделать так, чтоб ребята наши не умирали в Афганистане, чтоб не душили мы сами себя в сво­ их городах, чтоб закон был один для всех, умней чтоб были законы, чтоб было дозволено знать, помнить, чтить, ненавидеть, чтоб правда стала нормой, мерилом, судьей, чтоб свобода стала не символом, но истинно свободой... И вот тут как раз, в том самом месте, где формальные признаки свободы соединялись с сутью ее, Аркадий Петрович и терял свою мысль —терялся. Нуда! —окликал он, аукал. —Нуда! —нет ответа. Ну да, говорил он себе на такое коварство, по новой начиная пере­ числять самоокупаемость, законы, гласность, кооперативы, подряд, выборность, подотчетность... снова начиная кружить среди формаль­ ных признаков до тех именно пор, пока не приводили они все к тем же моральным понятиям свободы, совести, правды, чести, выбора — тормозил. Он упирался, как в стену, не умея объяснить, так что же это такое, что все так тонко, точно чувствуют, понимают, заботятся о преумноженье или страдают от отсутствия, или ищут, или прези­ рают, или тоскуют, или жуют как жвачку, или переплавляют в сердеч­ ную муку то, что для другого лишь слова из запаса словарного. Недавно, вчера еще, когда формальные признаки были иные, те же самые моральные понятия благополучно существовали в сооб­ ществе, имели плотность, вес, объем, их можно было подержать в ру­ ках, приобрести за определенную мзду, поштучно и оптом, можно бы­ ло пулять ими в лоб с трибуны, или шептать себе в ночной тишине, хранить и разбрасывать, кромсать на кусочки и запускать с молот­ ков... и пусть каждый (даже через одного) понимал ущербность, непол­ ноту, даже убогость этих понятий, но все же они жили в сообществе 2 Сибирские огни №8