Сибирские огни № 008 - 1990

И на фоне Америки добавочная по телефону новость, что трез- вятники (антиалкогольное общество), плюс ПК комсомола, плюс гро­ мадный завод, плюс Госкомспорт, плюс профсоюзы планируют в Тби­ лиси турнир ветеранов водного поло, для рекламы изделий завода- спонсора, для создания клуба ветеранов, для дружбы между респуб­ ликами... На фоне Америки, выборов, лагеря труда и отдыха эта но­ вость уже удивить не могла —почему бы и нет. Однако Аркадий Петрович вел себя по меньшей мере странно, на взгляд домашних, так просто возмутительно. Не то чтоб препятст­ вовал, нет, но и палец о палец не желал ударить, чтоб поспособство­ вать как-то, продвинуться событиям навстречу, словно Кутузов у Тол­ стого, он предоставил всему идти своим чередом, все твердил про скорую партконференцию, про нее трещали на каждом углу, от нее ждали многого, революционных преобразований, никак не меньше. Так что с того? Бог с ними, с преобразованиями, мы люди малень­ кие, с голоду не помрем, решать надо, улучив минуту, прижималась к нему жена, в кои-то веки, а? И получала в ответ горячие уверения, как он рад за нее и все такое, но надо бы поспрашать народ про уровень радиации в том районе, просто так такими путевками не раз­ брасываются, хотя он действительно очень рад, а выборы еще вилами по воде писано, там крепкие бычки бодаются, лучше подальше дер­ жаться, если выберут, значит, работай, оправдывай, а не выберут, ве­ лика ли печаль, шутка ли, такой хомут на шею, дыши, мать, глубже, мой тебе совет. Не возражая в принципе против труда и отдыха старшего сына (раз уж любовь, куда денешься), в жуткую ярость впадал от одного только упоминания про комбинезон, который, как вдруг выяснилось, сам Виталик ставил чуть ли не выше самой поездки. Аркадий Петро­ вич с убийственной (как виделось ему) ухмылкой доказывал, подобная для мужчин мода идет прямиком от гомосексуалистов, которых, гово­ рят, тоже скоро за людей признают, но пока он отец, пока он несет перед обществом ответственность, пока он не выжил из ума, пока нет его сыну восемнадцати лет... Комбинезон, параллельно спору-сканда­ лу, изготовлялся тайком, нелегально, при участии все той же девоч­ ки, предмета обожания, из-за чего невозможно было снять мерку, мерку снимал дружок, причем в другой комнате и при закрытых две­ рях, причем Виталик категорически настоял, чтобы слова «окруж­ ность таза» были густо заштрихованы, долго искали синоним, оста­ новились на сочетании таких слов: «окружность верхней части ног»... Напрасно Аркадий Петрович опасался за нравственность сына. На собрание в школу, где родителям разъяснялось, как и что бу­ дет выглядеть на стезе народной дипломатии, чтобы не удивлялись они, если завалит к ним вдруг в квартиру шалман американских де­ тишек пошвыркать чайку, покалякать о перестройке, а взрослые дя­ ди и тети будут тот чаек на пленку снимать, будут то каляканье на магнитофоны записывать... на это собрание Аркадий Петрович, твер­ до пообещав быть, не явился, забыл. Ох, да не в том ведь, разумеется, дело, не в радиации, не в ком­ бинезоне, не в забывчивости, все проще, сложней, очевидней: как истинно русскому человеку, Аркадию Петровичу важно было перво- наперво понять, постигнуть внутренний ход вещей, уразуметь всеоб­ щий закон, объяснить для себя смысл и суть происходящего, а уж только потом поступать сообразно. Большую часть своей жизни про­ жил он именно так, постигая подоплеку слов, предметов, явлений, постигая и храня в тайне, это постижение и было основным содержа­ нием жизни, работой. И не его вина, что ход вещей переменился, не его вина, что распались хрупкие логические построения, не его вина, что должен он теперь начинать все заново, зачеркнув не только дело свое, но, выходит, и жизнь. Перестройка происходила под лозунгом —больше социализма — выяснялось попутно, что же такое социализм, в котором вместо зна-