Сибирские огни № 008 - 1990

зумных доводов, мол, он не такой, совсем не такой, как ты не пони­ маешь, он совсем еще мальчик, ребенок, она не дура, не надо, пожа­ луйста, смотреть на нее как на дуру, она все понимает, но ведь не та­ кой Виталик, не такой, с Павлушей иногда разыграется, как малень­ кий, честное слово, а ведь там может быть что угодно, грязь, болезнь, разврат, курение, беременность, наркотики, пьянка, порнофильмы, да что угодно, господи... Начав, как всегда, более или менее разумно, По­ лина, опять же как всегда, привела к выводам совершенно нелепым, переворачивающим все с ног на голову, виноват только он, он, горе- отец, из которого так и прет похоть, хамство, разнузданность, равно­ душие его, эгоизм способны растлить любую возвышенную душу! (Подразумевается совокупная душа всей их многострадальной семьи, которая, благодаря жене —возвышенна, благодаря мужу —ничтож­ на.) Наконец прозвучало дельное: учеба теперь насмарку. И еще од­ но: если дойдет до мамы!.. (Перед тещей оба они трепетали.) Надо что-то делать. — Что? —терпеливо уточнил Аркадий Петрович. — Принимать меры,—быстро ответила Полина, не поленившись развить мысль,—решительные меры. — Как ты не понимаешь, я мать, да, я мать! —не без пафоса твердила Полина, а Аркадий Петрович все более полнился подозре­ нием, что пафос был приготовлен загодя, а теперь лишь нашел удоб­ ный для воплощения случай. Как-то абстрактно, вскользь сожалелось в этой связи, что нет у него подобной заготовки, надо обходиться тем, что имелось, а кроме спокойного чувства неизбежности ничего за ду­ шой и не было. — Я этой твари глаза выцарапаю!— звучало ночью на кухне, и собака, было заснувшая, вновь поднимала голову, недоуменно гля­ дя на странных людей, шумно лакала воду, возвращалась на место, цокая коготками, ложилась, устроив морду на передних лапах, при­ крыв глаза, шевеля в такт разговору ушами. Аркадий Петрович уже наливался раздражением, тем более, что коньяк, начав про Виталика, Полина убрала, как бы давая понять, шутки в сторону. Нет вопросов, самому уже поперек горла, однако возмутило полное отсутствие демократии, вроде правительства, что хочу, то и ворочу, захотела и убрала, хоть лбом об стенку, дело не в коньяке, дело в принципе... Принцип же Аркадий Петрович ввиду позднего времени и общей усталости сформулировать был не в состо­ янии, поэтому, когда Полина вдруг решила всплакнуть, тяжело встал, вздохнул, вышел из кухни, отомстив за коньяк, за ущемленную сво­ боду. — Ты кому кавардак там оставил! — влетела в спальню с сухи­ ми глазами жена.—Кому, я спрашиваю? Ну да, подумалось тихо, вот и прошло, вот и стало событие прош­ лым, ночь еще не прошла, подумать только, первая ночь его сына с женщиной, а все прошло, как и не было, ну да, так, наверно, и надо, так и положено. Если и его готовы сократить, изъять из аппарата, якобы для пользы этому аппарату, так почему нельзя сократить одну грешную ночь? Все, все можно сократить, и не короче тогда это «все» станет, не длинней, но истино лучше, всем будет лучше... Спал... Опять в итоге ничего не было, ни плохого, ни хорошего, подозре­ ния насчет сына отчасти рассеялись, отчасти подтвердились, то ли жена сгущала краски, то ли парень выходил сухим из воды —мало­ существенно; младший раскладывал марки, лопал втихаря конфеты, клянчил кроссовки; жена подробно объясняла, почему домашний творог со всех сторон лучше покупного, хотя покупной выгодней; Дик разгрызал и шматал тапочки, или подолгу стоял на лоджии, су­ нув нос в круглую дырку наружу, только нос с глазами и вмещали эти дырки, выдуманные будто для собаки специально; Виталик в очередной раз вполне легально отсутствовал, родители знали, где, с кем, чем приблизительно занимается, тем и были утешены; Арка-