Сибирские огни № 008 - 1990

Jp) ОБРАТНАЯ СВЯ ЗЬ ИЗ РЕДАКЦИОННОЙ почты Н аибольшее количество читатель­ ских писем в 1989 году редак­ ция получила после публикации по­ вести Бориса Новосельцева «Второй срок» («Сибирские огни», 1989, №№ 4, 5). От­ клики, подавляющей частью, положи­ тельные, но и — разные, неоднозначные. Не имея возможности опубликовать все, попытаемся дать краткий их обзор, выде­ лив наиболее характерные... «Пишет вам мать двух сыновей, жена потенциального (? — Рец.) вора», — чи­ таем в письме читательницы Т. из Ново­ сибирской области, попросившей не назы­ вать своей фамилии и точного адреса. И далее: «Прочитала повесть «Второй срок». Пер­ вое, что можно сказать о ней,— это жес­ токая правда, где все — из жизни, все — до последнего слова. Промелькнуло в па­ мяти — первый срок моего мужа, потом — другой, третий. Во имя сыновей и люб­ ви, наверное, находишь в себе силы вы­ стоять и жить и ждать. Как говорят, с волками жить — по- волчьи выть. Все их порядки, законы мне прекрасно известны. И я берусь поэтому судить о повести. Это первая вещь, кото­ рая написана прекрасно, со знанием,— из всех, что мне доводилось читать о жизни уголовников наших годов. Спасибо за честную, трагическую, жес­ токую по своей жизненности повесть!» Читательница просит редакцию передать автору: «Не останавливайтесь, пожалуй­ ста, на этой повести. Кто, если не Вы, бу­ дет об этой боли писать? От трепачей мы устали, они вызывают лишь смех и жа­ лость». Несколько в ином эмоционально-смы­ словом ключе написано письмо медицин­ ских работников I городской клинической больницы скорой медицинской помощи г. Новосибирска: «Мы дружно прочитали повесть Бориса Ивановича Новосельцева «Второй срок», спорили, но единодушно сошлись на том, что здесь как-то не совсем обычно отра­ жена жизнь людей, да и сами люди, на­ ходящиеся в местах заключения. А ведь верно, у каждого свое лицо, своя судьба, но мы как-то привыкли от­ носиться предвзято к этому «сорту», что ли, людей. А Новосельцев, доверительно, откровенно, просто изображая жизнь, быт, поступки людей, заставляет задуматься, что стоит у истоков человеческих бед, что порождает пороки в людях. И, тем не менее, автор не отказывает в человеческом уважении людям, которые споткнулись в жизни. Нетрудно упасть, труднее под­ няться. Эта мысль мелькнула у нас при чтении повести. Да, очень убедительно изображен один из главных героев Тавка, в своем жела­ нии и стремлении выстоять, вернуться в нормальную жизнь, И еще замечательно, что есть такие отрядные, как Маманин, а они есть! На доброте человеческой дер­ жится мир. Это проходит лейтмотивом повести; мы восприняли так. Конечно, злостные нарушители должны нести наказание, вне сомнения, но людям, переживающим за свои поступки, вышед­ шим на волю, надо помочь определиться в жизни; таково и наше читательское мне­ ние. Не надо попрекать прошлым, ошиб­ ками. Ибо, как говорят в народе, за од­ ного битого двух небитых дают. Чтобы наказание не ломало человека, а воспиты­ вало. Мы считаем повесть Б. Новосельце­ ва очень своевременной. По поручению коллектива Т. П. Швабауэр, медсестра». С мыслями медицинских работников фактически солидарны читатели А. Про­ хоров из Омска, С. Кирьянова из Крас­ ноярска, В. Кутергин из Новосибирской области и др, «В повести Б, Новосельце­ ва «Второй срок» привлекает и язык, и ее новеллистическое построение, и отличное знание автором темы,— и особенно — ав­ торский взгляд на уголовников как на лю­ дей, что было, пожалуй, только у Дос­ тоевского»,— утверждает тов. Кутергин. Иной точки зрения придерживается ряд читателей, усматривающих и изъяны про­ изведения Б. Новосельцева, Так, техник Владимир Реутов из г. Брянска пишет: «После рассказов В. Шаламова и пове­ сти А. Жигулина «Черные камни» повесть Бориса Новосельцева «Второй срок» как- то не впечатляет, хотя я и понимаю, что она совсем о другом времени. Но ведь речь в ней все-таки идет о колонии стро­ гого режима, а героев повести лишь с большой натяжкой можно назвать уго­ ловниками, которых мы привыкли видеть в кино, в жизни. Какие-то они у Ново­ сельцева слишком сложные натуры. А уголовники — они ведь просты, как аме­ бы, ни о чем не задумываются. Оттого они жестоки и циничны. Оттого соверша­ ют преступления. А у Новосельцева они — как рабочие на заводе. Да и сама атмосфера в колонии какая-то не уголов­ ная, а тихая и умиротворенная. Будто не уголовники в ней, а монахи. Не верится в