Сибирские огни № 008 - 1990

нится. Нам кажется, что она ей больше к лицу, чем все новые наряды. Анна Караваева родом с Урала. В Си­ бири жила долго. «Литературно роди­ лась» в Барнауле. Оттого, что у Карава­ евой «две» родины, она иногда путает уральскую флору с сибирской. Но это ошибки, т(ак) с(казать), ботанические, а не литературные. Разговаривая, она сильно машет ру­ ками и старается казаться грубее, чем есть на самом деле. В литературе она тоже старается... вернее, не старается, а торопится, от этого ее вещи хуже то­ го, что она может дать. Как-то Карава­ ева писала: — О чем бы я ни писала, я всегда думаю о нашей борьбе, о своей партии, о ее великом пути... Это хорошо. Но плохо, что это вид­ но в ее повестях. Читатель часто видит, как она думает о путях партии и забы­ вает о путях литературы. Печатается Караваева в «Красной но­ ви» и «Новом мире». Начала литератур­ ную работу она в «Сибирских огнях» в 1923 г. Исаак Гольдберг живет в Иркутске, но часто печатается и перепечатывает­ ся в России. Творчество его поэтому можно считать вполне экспортным. Гольдберг, как и Итин, чисто бреет­ ся, аккуратно стрижется, тщательно одевается. Он шапку надевает осторож­ но, как лавровый венок, боясь помять и ее и свои пышные волосы. Гольдберг знает, что в Сибири он сейчас первый мастер. Глаза у Гольдберга большие, влаж­ ные, и кажется, что они больше дума­ ют, чем ненавидят. А ведь этот человек в пятом году бегал по улицам с револь­ вером за поясом, сидел в тюрьме, от­ бывал ссылку. Царское правительство сделало доброе дело — оно показало сибирскому писателю Сибирь. Не верится, чтобы Гольдберг сам, по своему желанию, поехал в деревню, в тайгу. Трудно себе представить, как он смог бы лечь спать в избе на полу. Ведь у него так хорошо разглажены брюки и всегда чист цветистый галстучек. Гольдберг очень грамотен, он никог­ да не скажет лишнего или корявого слова. От этого бывает скучно. Гольдберг наметавшейся рукой стро­ ит чистенькие деревянные домики сво­ их рассказов. Читатель послушно идет за писателем и заранее знает, что он проведет его через светлые сени в ма­ ленькую переднюю. Там писатель пред­ ложит читателю снять шубу и просле­ довать за ним в комнаты, где вымы­ тые полы старательно покрыты пест­ рыми дорожками половиков... Иногда Гольдберг заведет в один из этих домиков буйную компанию гу­ ляк или боевую ватагу партизан, по­ дожжет его со всех сторон. В горящем доме даже поднимется стрельба и будут разрывы бомб. Но читатель может быть совершенно за себя спокоен — ни одна пуля не заденет его, горящая балка не­ ожиданно не свалится ему на голову. Опытный писатель своевременно отве­ дет читателя в сторонку. Иногда кажется, что Гольдбергу нуж­ но поехать в тайгу и срубить себе но­ вую просторную избу. О СТРОИТЕЛЬСТВЕ ВОЗДУШНЫХ ЗАМКОВ Ленин сказал, что каждая кухарка должна научиться управлять государ­ ством. Поэтому у нас писателя берут за шиворот и говорят — ты должен быть председателем шефкуста. Но что писателю куст, когда он уже был председателем земного шара (Ве- лимир Хлебников)? Каждый писатель и поэт хочет, по меньшей мере, построить один воздуш­ ный замок. Им возражают, что это строительство не предусмотрено Сиб- планом. Им предлагают удовлетворить свой писательский зуд в стенгазете или стать «министрами». Наполеон был в таких случаях прак­ тичнее. Он говорил: — Как кокеток не следует брать в жены, так и писателей не надо брать в министры. Из нас упорно делают «министров», т. к. эти должности предусмотрены шта­ тами всех наркоматов. Результат — из нас выходят плохие «министры» и пло­ хие писатели. Беда сибирского писателя в том, что у него нет досуга. Писатель не выпол­ няет своей основной работы — он слу­ жит, он имеет общественную нагрузку. Писательство же не считается ни на­ грузкой, ни основной работой. Иногда доходит до курьезов. Писатель пишет в стенгаз — его хвалят, говорят, что он общественный работник. Писатель пе­ чатается в журнале, выпускает отдель­ ным изданием в Г'ИЗе свою книгу — его ругают, он не ведет общественной ра­ боты (?!). Обо всем этом достаточно говорилось на первом сибирском съезде писателей в прошлом году. Но у нас по-прежнему почти нет времени для своей основной работы. Отсюда — кустарничество, отрывки из романов, повестей и даже рассказов, которые если и будут кончены, то очень не скоро. Характерно, что ни один пи­ сатель, живущий в Сибири, не написал романа. Роман — это досуг, это отре­ шенность на месяцы от какой бы то ни было работы, это вороха книг, это на­ стоящий воздушный замок. Ухо строи­ теля должно слышать только удары своего молотка и звон кующегося ма­ териала. Но мы ведь должны говорить о пя­ тилетии «Сибирских огней», а не о ма­ териально-правовом положении писа­ теля... Да... но будем все же осторож­ ней в наших оценках его работы. Мно­ го он не сделал не потому, что не су­ мел. Писатель из «Сибирских огней» — сплошь совслужащий, а часто при этом еще и коммунист. Будем осторожны, но и строги. Кое- что надо поставить в вину и писателю. Есть у нас неплохой поэт А. Оленич- Гнененко, Он так «заслужился», что с некоторой опаской даже оглядывается