Сибирские огни № 008 - 1990

Попадают только наиболее упорные и одаренные. В журнале ежегодно появляются пять-семь новых имен поэтов и белле­ тристов. Они приходят в большинстве случаев из комсомольского, рабочего и крестьянского молодняка. Пять-семь принятых и десятки отвергнутых. От­ вергнутые попадают в число обрабаты­ ваемых. Редакция правит и режет их рукописи, ругает, хвалит, но не печата­ ет. В печать обрабатываемые попадают через два года, через год. Первое время они удивляются, что в их рассказах по­ явились вещи, о которых они не думали и не писали. Потом они смиряются и начинают думать и писать о том имен­ но, о чем нужно, и редакция печатает их вещи без поправок. Так создается активный баланс жур­ нала. ПУШНИНА ЭКСПОРТНАЯ У нас установился обычай вывозить все лучшее «за границу». Понравится, не понравится загранице наш товар, нужен он ей или не нужен — неважно. Важно в балансе показать солидную цифру вывоза. Вывозом своим, впрочем, мы можем похвастаться. Вывезли мы не какую-ни­ будь заваль, а товар первосортный. Но об этом ниже. Сейчас же уместно сказать о злокозненности нашего заграничного покупателя. Появляется на нашем рынке хороше­ го качества литпушнина. Заграница не замечает. В своих бюллетенях равно­ душно констатирует — стихи и расска­ зы бледны, провинциальны... Так было, когда у нас начинали печататься Уткин, Скуратов, Караваева. Едут Уткин, Скуратов, Караваева «за границу» (в Москву), помещают в мо­ сковских журналах свои, иногда уже напечатанные в Сибири, вещи. Москва хвалит, отмечает, выделяет. Теперь, ес­ ли автор, хоть раз хорошо прошедший на московском рынке, снова выступит в провинции со слабой вещью, а рядом с ними будут вещи более яркие, но авто­ ров, еще не «торговавших» с Москвой, Москва обязательно напишет: — Рассказы, стихи бледны, провинци­ альны. Выделяются стихи...— следует фамилия знакомого ей поэта. Таким образом, мы заранее можем сказать, что отзыв на настоящий но­ мер нашего журнала будет такой: — Рассказы и стихи однообразны и серы. Выделяются стихи Джека Алтау- зена. Джек Алтаузен слабее Л. Мартынова, но он уже печатался в Москве, Марты­ нов же еще не печатался, поэтому его стихи замечены не будут. Видимо, у столичных рецензентов есть свой литературный Госплан или Нар- комторг, согласно «регулирующим» предположениям которых выходит, что в провинции могут быть вещи только ма­ лоценные, а писатели только начинаю­ щие. Чем же иным можно объяснить, на­ пример, что рецензент «Красной Нови» квалифицировал на страницах этого уважаемого журнала нашего Исаака Гольдберга как писателя начинающего. Рецензент был так «снисходителен», что даже нашел выступление Гольдберга до­ вольно удачным. Словом, мы стоим перед фактом же­ сточайшей уценки продукции сибирско­ го писателя за то только, что она (про­ дукция) сибирская. Такая несуразная конъюнктура рын­ ка, вероятно, еще долгое время будет вызывать у сибирского писателя стрем­ ление к реализации своих заготовок «за границей». Даже больше — она будет стимулировать выезд писателя в центр. К тому же страна наша еще не инду­ стриализована и почти не заселена, и рынок ее малоемок. Все это, вместе взятое, вероятно, и обусловило выезд из Сибири Всев. Ива­ нова, Лидии Сейфуллиной, Вал. Прав- духина, А. Караваевой, Иос. Уткина, М. Скуратова, Вл. Заводчикова, Дж! Алтаузена и др. Всеволод Иванов и Лидия Сейфуллина занимают сейчас в русской литературе одно из первых мест. Всев. Иванов из Сибири вывез целые пушные сокровища. В Москве он из вы­ везенного нашил себе таких шуб, что сибиряк, встречаясь с ним, только рука­ ми разводит. Люди же российские, и притом не искушенные по части этно­ графии, ему верят безоговорочно, ве­ рят, что в Сибири только такие шубы и носят. Не будем и мы опровергать своего земляка. Ведь то, что считается недопу­ стимым в этнографии, допускается в литературе. На этот счет придуманы да­ же специальные оправдательные терми­ ны — экзотика, романтика и т. д. Вообще же Всеволод Иванов не нуж­ дается ни в оправданиях, ни в опровер­ жениях. Он просто крепкий коренастый человек с круглым увесистым кулаком и с крутой, широкой и жадной ноздрей. Глаза у него, вероятно, очень хит­ рые, крестьянские (хотя он и рабочий). Но их не видно под полумаской огром­ ных роговых очков. Лидия Николаевна Сейфуллина, жен­ щина с наружностью одного из степных южных нацменьшинств. В первое вре­ мя в Сибири она боялась простудиться, поэтому в литературу вышла в теплом сибирском малахае, туго надетом на оренбургский платок. Но краеведы этого не заметили. Но писательница быстро акклимати­ зировалась и стала ходить исключитель­ но в сибирских мехах. Хотя мы подо­ зреваем, что с оренбургским платком писательница все же не расставалась. Успех у нее был шумный. Выехала из Сибири она по собственному желанию. Своими выступлениями способствовала прославлению своей «литературной» ро­ дины. В настоящее время живет в Ленингра­ де. Но есть слух, что старая сибирская шуба у нее еще цела и тщательно хра-