Сибирские огни № 008 - 1990

Ст. ЗОЛОТЦЕВ БОЯЗНЬ ЗАБЫТЬ СЛОВО, ИЛИ ПИСЬМА ДРУГУ В СИБИРЬ О сень. Уже отсентябрило, и повсю­ ду витает горьковато-терпкий за­ пах вспаханной и перекопанной земли, мешаясь с хмарью дыма костров, которые жгут в садах, сбирая опавшую листву. Здесь, на реке, над уже коченею­ щей синевой этот осенний дурман слабеет, уступая место запахам смолы в бортах плоскодонок и пожухлой осоки. Сижу в челноке, поставленном на прикол в обме­ левшей за лето заводи. Неподалеку отсюда, у села, где некогда родилась будущая же­ на варяга Игоря, ставшего киевским кня­ зем, паромщица Ольга,— пороги, потому сюда не заходят пароходы и вода не­ обыкновенно чиста. Легкие, светлейшие волны плещут и плещут по борту плоскодонки, и в плеске их слышится мне сейчас самое свет­ лое славянское имя: — Светлана... В моем деревенском доме тихо, но я ушел сюда, чтобы побыть одному: слиш­ ком «ушибла» меня весть из столицы от моего тамошнего земляка, весть о том, что умерла его жена-поэтесса. Как «щедр» на потери оказался этот год!.. Нет уже моего лучшего из старших друзей Сергея Поли­ карпова,— а, казалось, он от природы был заряжен такой былинной силой, что жить бы ему сто лет. Ушел фронтовик-десант­ ник Александр Балин, до седых волос остававшийся мальчишкой в душе. И вот теперь — Светлана Кузнецова... Никогда еще выражение «ушел в расцвете сил» не обретало для меня такую скорбно-зримую плоть, как в этом году. Часто мне вспоминаются, мой сибирскии друг, твои строки: «Страшное время! Ка­ ких запалили коней!» Зачем Светлана ослушалась завета Твар­ довского, любившего ее стихи, завета, ко­ торый он часто давал молодым поэтам: не предрекать в стихах свою судьбу, не оп­ ределять ее сроки. Ведь ей-то лучше мно­ гих ведомо было, что поэзия есть проро­ чество. Зачем предсказала: «Я безымян­ ной солдаткой кану //В точно назначенный срок». Или вот это, написанное задолго до смерти: «...Как мало было куплено мной лет. //Как ненадолго мне себя хва­ тило!»... Не знаю— по крайней мере, в ее поко­ лении — поэтессы более русской, еще точ­ ней, более славянской. И — более сибир­ ской, при всем уважении и симпатиях к работе целого ряда одаренных сибирячек — художниц стиха. Она достигла глубо­ чайшего проникновения в нравственно- Фрагменты будущей книги. психологический мир женщин.славянок, чьи предки издавна обжили российскую Азию, кровно породнившись со многими местными племенами и народностями, многое восприняв из особенностей их на­ туры, быта, труда, взглядов на жизнь и на землю. Эта многооттеночная амальгама на. родного характера и выражалась Светла­ ной предельно самобытно: кажется, она не просто стихи творила, но создавала каж­ дый раз своего рода «привороты», «обе- рёги», «заговоры», вершила народно-по­ этический сказительный обряд. Ее мета­ форика пронизана музыкой присловий, на­ певов, передававшихся из века в век, сло­ жена из фольклорно-интонационных ре­ чений и устных оборотов, присущих лишь ее землякам. И при всем том — это творчество глубоко современного художника, остро чувствую­ щего и воспринимающего родной мир в объ­ еме и истории: Долинная страна, мой долгий дом, Опять сквозь сон меня к себе покличет. Для азиатки Азия —как долг: Долг крови, долг земле и долг обличью. Не считано, не взвешено, не меряно, А просто так вот взято и доверено, Но, может, нет сегодня тяжче бремени, Чем пониманье Азии во времени. Это тяжкое бремя она несла с необычай­ ным для современного человека достоин­ ством... Я знал и знаю нескольких талант­ ливых женщин — творцов литературы, и каждая из них заслуживает своего вопло­ щения в искусстве. Об одной хочется пи­ сать стихи, другая достойна того, чтобы ее изваять в мраморе, жизнь и лик третьей просятся быть изображенными на холсте. А вот о Светлане Кузнецовой (конечно, будь я к тому способен) хотелось бы снять кинофильм. Я не шучу, не до шуток: ее «Соболиная тропа», вышедшая в «Сибирской лире»,— это поэтический сценарий дра­ матического фильма о судьбе простой рус­ ской женщины, о судьбе горевой, тернис­ той, часто слезной, но непокорной и гор­ дой, знавшей буйное цветение, оставившей после себя много золотых зерен добра и света. Вот лейтмотив этой картины: «Вид­ но, мне не напрасно на долю досталось //Это счастье — не счастье и угол — не дом. //Я не зря из семьи, которой давалось //Все в жизни с большим трудом». Да, не зря она была из семьи золотоискателей... Но, знаешь, какими бы были первые кадры такого фильма? Нет, не о «стара­ тельстве». ...Не знаю, доводилось ли тебе (вряд ли, ведь сибирская деревня, несмот­ ря на все потери, не была такой, «обезмужи. ченной» после войны, как село в северо- западной России) видеть, а вот мне — до-