Сибирские огни № 008 - 1990

сказах «Проходчики» и «Начальники»1) не лишены как известной доли автобиог­ рафизма, так и ощутимого тематическо­ го производственного уклона. Хотя ска­ занное вовсе не значит, что рассказы эти сделаны полностью по шаблонам рас­ цветающей в 70-х годах «производствен­ ной» прозы или, тем более, героико-ро­ мантических опусов об отважных ны­ нешних первопроходцах. А опасность качнуться в ту или иную сторону моло­ дого писателя подстерегала немалая. Ведь персонажи обоих рассказов — проходчики горных тоннелей, буровики, ведущие поиск нефти, — во-первых, са­ мые что ни на есть производственники, а, во-вторых, люди тех самых профес­ сий, одно название которых вызывало романтический экстаз. Однако, к чести начинающего литера­ тора, он сумел найти свой собственный путь. В отличие от собратьев по литера­ турному поколению, также осваивав­ ших тему современного сибирского Се­ вера (В, Поволяев, А. Проханов, напри­ мер), В. Мурзаков постарался избежать как кондовой таежной экзотики и ту­ ристского толка лубочной романтики, так и натужного трудового героизма, вызванного разного рода ЧП и экстре­ мальными ситуациями. Правда, в рассказе «Начальники» ЧП тоже случается (один из буровиков по­ лучает во время работы травму), но это чрезвычайное происшествие до того обыденно-предсказуемое и предчувствуе­ мое всеми в рассказе (на старом, изно­ шенном оборудовании оно не сегодня- завтра все равно бы случилось), что и «чрезвычайным-то» его язык не повора­ чивается называть. Показать, раскрыть своих героев В. Мурзаков старается прежде всего че­ рез их будни. Путь, конечно, менее эф­ фектный, но художественно наверняка более эффективный. С помощью незна­ чительных, казалось бы, но точных, емких и запоминающихся деталей и под­ робностей автору вполне удается пере­ дать характеры неординарные, натуры сильные и цельные. Говоря газетным штампом, мы видим людей, влюблен­ ных в свое дело, гордящихся своей про­ фессией, в которой они умеют все (Зай­ цев из рассказа «Проходчики» с перфо­ ратором управляется, как «иные с лож­ кой», а его старший напарник Серегин — вообще «профессор в бурении»). И гордость эта не показная, не декла­ ративная. Она — органическая часть постоянно владеющего душой мурзаков- ских героев (и не только в ранних его вещах) состояния. Не случайно тот же Зайцев с молодой горячностью подчер­ кивает при каждом удобном случае, что он «проходчик всех забоев», а Серегин, который «всю жизнь клял распрокля­ тую свою работу», «теперь, когда у него 1 В первоначальной редакции назывался «Ро­ манцов». Рассказ этот, написанный в 1971 году, по малопонятным сегодня причинам (причина, соб­ ственно, одна—слишком правдиво, живо и убеди­ тельно показал автор бесхозяйственность и бе­ зответственность в «валютном цехе» страны — сибирских нефтеразработках) смог появиться в печати только спустя 18 лет («Сибирские огни», 1989, № 3). все в доме было да и на книжке поря­ дочно, он вдруг стал цепляться за эту работу». Не мыслит себя вне своей про­ фессии и главный герой рассказа «На­ чальники», буровик Романцов, который признается однажды студенту-практи- канту, от имени которого ведется по­ вествование: «Мне лишь бы бурить, а где, это не важно». Но при всем при том здесь не пре­ словутое «счастье в труде». Счастье в художественном мире В. Мурсакова — понятие куда более сложное и много­ гранное, ибо тесно связано и с поисками смысла жизни, и с нравственным само­ совершенствованием, и обретением себя как личности, ну и, конечно же, — с семьей, семейно-бытовыми отношения­ ми. Первое крупное произведение В. Мур- закова так и называлось — «Семья», а рассказывалось в нем о трудном про­ цессе создания молодой семьи. Буровик Михаил Лиховатый со своей будущей супругой познакомился случай­ но. Привезли как-то к ним на буровую трех девиц для трудоустройства. С одной из них он и познакомился, точнее ска­ зать — взял под защиту от перепивших бригадников. Как человек, привыкший многое делать с нерассуждающей бесша­ башностью, он и в семейную свою жизнь бросился, как в ледяную прорубь на спор, не задумываясь, что его за этим ответственным шагом ждет. Впрочем, ему под стать была и ново­ явленная супруга его — Клавдия, вос­ принявшая поначалу неожиданное свое замужество как игру, комедию, которая скоро должна кончиться. Но она же пер­ вая и поняла, что все гораздо серьезней, что это действительно начало их сов­ местной жизни. Испытания молодых ждали нелегкие, хотя, наверное, и самые обычные, вернее — типичные для большинства только на­ родившихся советских семей: в данном случае — это бытовая неустроенность, обостренная особыми условиями Севера, но, главное, — трудная психологическая ломка, в результате которой два разно­ родных начала соединяются в единое целое, ту самую ячейку, которая, как мы с детства знаем, составляет основу, кир­ пичик общества. Внимательно прослеживает В. Мурза­ ков путь молодых супругов друг к другу. Проще и легче всего (так частенько в жизни и бывает) оказалось сойтись под одной крышей. Настоящее же соедине­ ние, всем ходом повествования доказы­ вает автор, становится возможным толь­ ко тогда, когда, уважая друг в друге лич­ ность, супруги проникнутся взаимной ответственностью за семейное бремя, по­ чувствуют себя равноправными соучаст­ никами в создании домашнего очага, без которого, как ни крути, вряд ли возмож­ но рассчитывать на полноценное счастье. Создавая свою семью, супруги Лихова. тые делают немало ошибок, а то и прос­ то глупостей, показывая норов и харак­ тер. Дело доходит даже до разрыва: од­ нажды, распалив свое, уязвленное же­ ной, мужское самолюбие, поддавшись