Сибирские огни № 008 - 1990

Владимир СОЛОУХИН ПРИСТРАСТИЕ ОТРЫВКИ ИЗ НОВОЙ книги Два первых письма не требуют, как мне кажется, никаких особенных ком­ ментариев. Они интересны сами по се­ бе, особенно в рассуждении имени не­ ожиданной корреспондентки. 8 мая 1961. Милый голубчик Владимир Алексее­ вич! Извините такое вольное обращение к Вам, но, право, прочитав Ваши замеча­ тельные лирические повести, хочется называть Вас возможно более ласково, насколько это возможно в официальном письме читателя к писателю. Позвольте прежде всего представить­ ся: меня зовут Светлана Аллилуева, нас с Вами знакомил поэт Давид Самойлов на вечере в ИМЛИ (институте мировой литературы им. М. Горького), который был в конце декабря 1960 года. Вы и Самойлов читали тогда свои стихи, а потом был небольшой новогодний бан­ кет с танцами и прочим. Очень возмож­ но, что Вы меня не запомнили, как, впрочем, и мне тогда Вы не запс мнились (но стихи Ваши в Вашем собственном чтении мне понравились); дело в том, что в тот вечер мое внимание целиком занимал дорогой мой друг Дезик Самой­ лов и я вообще плохо помню все осталь­ ное. Я только тогда отметила про себя, когда Вы стали читать свои стихи сра­ зу после него — как вдруг повеяло ка­ ким-то душевным здоровьем и чистотой. Не так давно прочитала я «Каплю ро­ сы» и мне бесконечно понравилось, как Вы разговариваете с природой, но по­ том осталось немного досадное ощуще­ ние: а не слишком ли много созерцает этот молодой человек в расцвете сил и здоровья, не упрятался ли он в свои ле­ са и луга, полные цветов, от всего, что раздирает в клочки душу современно­ го городского человека, живущего бес­ покойными ритмами сегодняшнего дня? А потом — вот на днях — прочитала я и «Владимирские проселки», и тут мне перевернуло всю душу! Нет, милый он голубчик, умница, и не думает он убе­ гать от беспокойств в свои луга, и живет он всеми печалями и болями тех, кому недосуг подышать родной природой, и вообще —что за прелесть, сколько кра­ соты, ума, мысли, боже мой! Тут я со­ вершенно задохнулась от эмоций и, еще не прочитав «Терновника», села писать Вам письмо. Извините, милый Владимир Алексее­ вич, вероятно, Вам надоедают письма читателей, но все-таки уж дочитайте до конца мое. Оно будет длинным, очень много хочется сказать. Несколько дней я все хожу и думаю о Ваших повестях, о самом авторе, а еще больше — о самой себе. Что-то Вы мне перевернули в душе, милый Владимир Алексеевич, вот это я и попробую Вам объяснить. Правда — не один Вы, и не одни только Ваши по­ вести сделали это: но знаете, я принад­ лежу к числу людей, для которых худо­ жественный вымысел (будь то слово или очень хороший фильм, из числа фильмов 1-го разряда, таких, как «Ночи Кабирии» или «2 гроша надежды») игра­ ет подчас большую роль, нежели дейсти- тельные события и люди. И когда мне было 16 лет, я помню, какое огромное впечатление произвел на меня Р. Рол- лан. Его «Жан-Кристоф» и «Очарован­ ная душа» заставили меня несколько лет жить и думать под сильным влия­ нием всего, что я там нашла. И вдруг в наши дни душевного сумбу­ ра, поисков, порывов к чему-то, что ста­ ло бы ярким и ясным, в наши дни поис­ ков идеала, героя, знамени, всего того, что ведет и светит (я говорю только о себе и от себя), вдруг появляется в ли­ тературе то, чего ищешь и жаждешь от искусства: для меня — это — «Дневные звезды» Ольги Берггольц, повести и рас­ сказы В. Тендрякова (и его прекрасный лирический роман «За бегущим днем», недооцененный критикой) и, наконец, Ваши прекрасные лирические повести, а в особенности одна — «Владимирские проселки». Господи — какое это свежее дыхание! Как нам нужно оно! Не буду говорить «нам», лучше скажу «мне»,— так будет искреннее и вернее: я тоже ведь пишу Вам свой лирический монолог. Он по­ лон самой глубокой благодарности ис­ кусству и — Вам. Прошу Вас только, дорогой Владимир Алексеевич, забудьте о том, что я — ли­ тературовед, филолог и всякое такое. Это не важно сейчас. То, что я Вам хочу сказать, очень далеко от науки, от кри­ тики, даже от читательского «отзыва». .Всего раза два-три в жизни (мне 35 лет) 5 Сибирские огни № 8