Сибирские огни № 007 - 1990

Очнулся, вскрикнул: — Отпоют, думал, ветры. Один! Лика человеческого не видел. Ослаб.,. — Оставь Лисая, — Свешников вырвал из Гришкиных сильных рук старика. Упрек­ нул: Значит, к брату шел... Значит, слышал о том Песке... — Ну, слышал... — Шохин, что ли, сказал? Гришка насупился: Лучко Подзоров... Я его ножом пу­ гал, он все выложил... Вот-де сам прово­ жал, готовил того Песка, а с ним и мой брат ушел... Мне сказал; отсидись в тех лесах, дождись Катаева, не беги с Бугром. Погыча-де, это кто знает, а с Собачьей вернусь с мехами... — Зачем не сказал мне? — Присматривался... — Умны! — Свешников ударил кулаком в стол. — Каждый сам по себе идет, собо­ лей считают, богатства... А зверь? Кто его словит? Я? — Есть ли он, тот зверь? Гришка, морщась, громыхнул крышкой котле: — Чем душу сквернишь? — Холгут... — старик вскочил, сунул в варево деревянную ложку. — По бедности своей ем холгута... — Носорукий? — опешил Гришка. — Он. — Слышь, Степан? — оскалился Гришка. — Есть твой зверь, есть. Твоего зверя Ли- сай варит! — Ну?! Будто не шел, вскочил, Будто не было долгих часов на лыжах. Вырвал ложку у старика, ткнул в варево. Крутились в воде бурые куски — бурые, жилистые. — Где добыл? — Рядом, рядом... — затрепетал Лисай. Свешников все еще не верил: — Холгут? — Он! — старик от усердия подпирал щеку языком, будто полушку за нею пря­ тал. — Как? Где добыл? В какую ловушку? — Там... На реке... Там чохочал есть, от­ мытая такая полоска... Он, носорукий, гря­ нулся там с обрыва... Насмерть!.. Вот я и рублю куски, в трех водах вывариваю. Казаки, ввалившись в избу, шумно окру­ жили котел. Принюхивались, качали голо­ вами — дивен мир. Вчера снеговая пусты­ ня, сегодня зимовье. Вчера смерть Христо­ фора, сегодня Лисай. Вчера неверие, есть ли кругом живое? — сегодня носорукий. Дивясь, поглядывали на Свешникова. Упорен муж. Вел будто на сказ, а вывел на дело. Выходило, впрямь можно того зверя поймать. Моргая быстро, Лисай придвинулся на скамье к Свешникову: — Там, в сендухе, озерца есть... А на ве- ретьях сухих пески хрущеватые... Там хо­ дит холгут, тварь безвредная...— Покосил, ся на мрачного Лоскута: — А я травку знаю... Есть будете, не оцинжает никто... — Нам дашь? — сглотнул слюну Мику- ня. — Дам. Носоручину выбросили собакам. Вычистили избу, внесли припасы, выста­ вили посуду на стол. Старик задрожал: — Сольцы! Кафтанов строго хлопнул его по руке: — «Сольцы...»! Не торопись!.. Сам-то, во время свое, брал ту сольцу, небось, пуд по пяти копеек. Нынче не то, Лисай. Сольца нынче идет по всем двадцати, пошлина до полукопейки с фунта. — Нахмурился. — Дикуешь, не знаешь — цены везде растут. Вот порешили бояре не брать ни с кого ни­ какой пошлины — ни стрелецкой там, ни ямской, ни полоняничной, а брать только с сольцы. Без правежа-де теперь, без взы­ сканий — сольца-то, она каждому нужна. Хитро глянул на Микуню, подмигнул: — Даже быку оленному. — Вздохнул: — А что вышло? Людишки, что с рыбы жили, погноили ту рыбу, нет сил купить дорогой сольцы. Подумал, разрешил: — Бери... Не отирая мокрого лба, старик, потея, причмокивая, тянул чай из мятой оловян­ ной кружки, щурился сонно. Сам-то он из помясов, из потомственных травников. И отец, и дед — все в роду были травника­ ми, некоторых так вот и звали — ведуны. Сам Лисай послан в Сибирь указом, на то у него память есть. Учился у деда, у само­ го Федьки Устинова. Тот дед его рост тра­ вы слышал. Князь Шаховский, Семен Ива­ нович, воевода енисейский, самолично от­ правил его, Лисая, на реку Собачью. Но­ вые места — новые травы. Аптечный при­ каз велик — много трав надо. Казаки чесали в затылках, забывали за­ крывать рот. Ганька Питухин один почти не слушал, думал о чем-то своем, наверное, не любопытном. А в куруле у него, пыхтел Лисай, свы­ каясь с людями, вот всякое хранится. Ко­ ренья да травы, вершки да лист. Сам пе­ ребирал, очищал от сора, сушил на ветру, а кое-что в печи, на самом легком духу, чтобы травка та не зарумянилась. Сопел, похвалял себя: у него травка раз­ ная. Пущица, бронец красной. Вот изгоны, людены жабные — он все знает, кого от чего лечить. Внимательней всех слушал Лисая подсле­ поватый Мочулин. — Вот трава колун... — старик уже и об­ ращался к Микуне. — Цвет на ней бел, са­ ма горькая, растет не при всех водах. А еще трава елкий. На ей семя цветом ко- ришневое, что мак русской... — Ставить караул? — спросил Кафтанов, мелко крестя рот. — Сам и станешь, — кивнул Свешников, — Ларька сменит под утро. Раскладывались на полу, на скамьях. Ло­ жились по-человечески. Старик растерянно бродил из угла в угол, изумленно всматривался в лица. Гришку Лоскута, навзничь упавшего на одеяло, обходил беспокойно. — Буди ми помощник и заступник... в сей моей беде и напасти... чтоб ми, бедно­ му, и с червишки... вконец не пропасти... — Это что он? — обеспокоился Кафта­ нов. — Вирши, — зевнул Свешников. В голове мутно, суставы ломит, но — пройден путь! Не всё прошли, как хоте­ лось. Вот Шохина потеряли. Зато Лисая