Сибирские огни № 007 - 1990

бормотал Шохин,— Писаные ее тан зо­ вут. — Вспугнул КТО-ТО? — В тя н и ,.. Обернулся на Шохина. Лоб сдвинут, страшен, глаза смотрят недобро, но без насмешки, Видно было, сам не пойдет. Расстояние невелико. Звездно. Свеш­ ников, пропустив аргиш, без труда добе­ жал до мрачного юкагирского дерева. Раскорячено, черно — будто его копти­ ли. Прошлогодние шишки мелкие расши- перены, орехи повыбраны всякой пти­ цей, Глушью, неуютом несло, будто де­ рево то еще больше, чем весь край, оку­ тано вечной ночью. Далеко не пошел. След, он и так был виден. Узкая це­ почка — подходит из-за бугра и опять за бугор уходит. Снова учуг прошел, бык верховой,,. Шел, проваливался, «Разминулись,— подумал,— Может, и хорошо. Может, и не надо встречаться». Но поежился, холодком дохнуло — кто шел? Стоял, прислонясь к ондуше. Вот Шо­ хин звероват, все видит, читает следы, ходил на медведя, а ведь боится, и от него, от Свешникова, уже и не прячется. Понятно, оно и на всех — напасть. Но кто шел? Сорока и видела, да не скажет. Бросил снегом в сороку. Вернувшись, смолчал. Пустая-де птица. Но держал в голове, не умел выбро­ сить: ондуша ссеченная, стрела томар, следы эти. Да и грамотка берестяная то­ же... Дивился тревоге Шохина Боролся с медведем, стоял под стрелами, самоядь приводил под шерть, а тут идет тихо, прячет под капором рябое лицо. С увала, в рассеянном лунном свете увидели впереди плоскую, без гор зем­ лю. В дымке невнятной роились какие-то полосы, вспыхивали серебряно — пуржи­ ло в сендухе. Шохин сказал: — В карауле сильных держи. Микуня совсем стоптался, И Ларьку не ставь. — Боишься? — Мало ты видел, Степка. Писаные легки, как грех. Идут, снег не продавли­ вается под ними. Накажи Митьке пищаль держать под рукой. Ночь. Сны прельстительные. — Степан! А чего кричат? Он спал, видел зверя диковинного, величественного — с рукой на носу. Вел во сне того зверя за Ка­ мень. — Степан! В лицо ударило холодом, обожгло. За­ ворочался под заячьим одеялом: то ли во сне пуржит, то ли впрямь пуржит за са­ мим Камнем? — Степан! Люди встречные, христиане, дивились, бросали носорукому калачи Зверь ловко подхватывал их гибкой рукой,— тем, вид­ но, в пути питались, — Свешников! — Ну? — привстал наконец. Сердитый лез из сна, как дед босоногий сендуш- ный из берлоги. Ткнулся рукой в сына попова: — Чего? — Писаные! Ловя рукой сабельку, уложенную под одеяло, вывалился из урасы: — Где? — Там! Там! — потянул за рукав от­ куда-то вынырнувший Микуня Споты­ каясь, не видя ничего, тянул за рукав. Свешников ошалело крутил головой. Заткнуло ноздри, глаза морозом. Корявая лиственница, в черны* ветках, как в трауре. Снег надоевший, осточер­ тевший. Собачки под урасой, а у входа ссутулившийся Ганька Питухин. Рядом Лоскут, Косой с Каштановым. Уставились. Оттолкнув Кафтанова, шагнул к задран­ ной ровдужной пластине, открывшей вход в урасу. Гришка Лоскут, ноздри наружу, глянул жутко, сорвал с руки варегу, шумно ударил ею об колено. Свешников вздрогнул, В урасе навзничь лежал Шохин. Не как раньше — с краю, а внутри, далеко от входа, рядом с прогоревшим костерчиком. По пояс прикрыт заячьим одеялом, лицом вверх. Так подумал: лицом вверх. Но лицо — образ божий, а у Христо­ фора Шохина не было лица — один только кровавый спекшийся на морозе круг, густо посеченный ножом-палемкой. — Кто? — обернулся, — Ты не шуми,— строго ответил ему Елфимка.— Видишь, отошел Шохин. Шу­ меть не надо. Кивнул в сторону: — Там след есть... — Олешек? Верховой? — Похоже. «Тот самый,— решил Свешников.— Ви­ дел я уже следы этого олешка... И Шо­ хин, наверное, видел. Не стал бы он так томиться, если б не видел... Вот ведь шел кто-то за нами, вот рядом шел кто-то » — Кто? Выругался с досады Наклонясь, коснулся каменной груди Христофора Шохина — вожа. На ров- дужном кафтане стылая кровь, такие же сосульки примерзли и к одеялу. Повернулся к казакам. Одни смотрели враждебно, как тот Косой или Кафтанов, другие с откровен­ ной тревогой, как Ларька или Микуня Мочулин,— один Ганька Питухин, как всегда, не выказывал особенного любо­ пытства. Но все ждали, и это Свешников почувствовал, что теперь скажет он — Свешников, действительно одноличный передовщик. ЗАПИСКА ТОРГОВОГО ЧЕЛОВЕКА Л У ­ КИ ПОДЗОРОВА . ПИСАННАЯ ИМ ВОЕ ­ ВОДЕ ЯКУИКОМУ ВАСИЛИЮ НИКИ- ТИЧЮ ПУШКИНУ Государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича всеа Русии стольнику и вое­ воде Василию Никитичю Пушкину. А во прошлом во 155-м году, июля в 5-й день, велено было в Якуцком выдать к отписке соболи государевы. А у казенного