Сибирские огни № 007 - 1990

* * * V Этот камень, оплавленный грубо, ушибается прежде всего,,. Посидели и вспомнили друга, неуживчивый голос его. Вот летит он по лету, по лету, то на ливень похож, то на град,,. Никакие награды поэту не страшны — он ушел без наград. Вот и давит на сердце вина, и чем дальше, тем гложет больнее,.. Обесценили мы ордена, превратили их в торт к юбилею. Если сладко, не значит ли — вкусно... И глотаем мы скудный паек. Постарело, одрябло искусство. Золотая труба не поет. Все кромешней его недород. Как давно мы не слышим поэта. Что ты скажешь на это, народ!.. Ничего ты не скажешь на это. Ведь тебе все едино, пожалуй, бог ли, царь у тебя над душой... По листве, разноцветной и шалой, просвистел уже ветер чужой,,. Да и я что сегодня отвечу, если рядом живет непоэт... Он в добротную шкуру овечью, по сегодняшней моде, одет... Нелюбим, но судьбою обласкан... Ведь судьба, как известно, глупа. Обнимает торжественный лацкан Идеальную емкость клопа,,,. И плывет он себе налегке, беэразличьем, как славой, облитый... И в протянутой нянчит руке орденов погребальные плиты... * * * Налетело враз воронье. Растащило плоть по домам. Все равно — кричу — все равно никому тебя не отдам. Ах душа моя, белый храм, оскверненная, да ничья... Кто здесь молится по утрам под накидкою палача! Пожалеем тех, кто пришел, дверь тяжелую притворя. Ставь не ставь клейма на чужом — не твоя она, не твоя. Ах душа моя, светлый день омертвелый был, да воскрес. Уронили вы на детей неродившихся черный крест. Да иссохнет род на корню — присягаю мертвым плодам... Этих нищих я накормлю, но души своей не отдам,., Что срывать одежду с плеча. По вселенной темным-темно. Запрокинутая свеча не звезда моя, а клеймо. * * * Поговорили — и хватит. Погоревали — и ладно. Выбросим старый ватник. Выкурим сладкий ладан. Страшно ладони отнять от лица, старой поросшего шерстью. Страшно — не слушай — мы рубим леса, щепки визжат, рикошетя по заповедникам, да не про всех. Каждому выпадет случай. О пощади меня, мой дровосек, добрый обрубщик сучьев. О помоги мне подняться с колен. Вспомни про ласки простые. Пес твой последний давно околел в богом забытой пустыне. Кости его мы еще подберем — а захороним — куда! Что ты все машешь своим топором. Мертвая это звезда. Что угадать ты мечтаешь вдали.