Сибирские огни № 007 - 1990

— Спит герой, храпит — и точка. Понимает все, как есть. Ну, своя — так это ж точно. Ну, война — так я же здесь. Спит, забыв о трудном лете. Сон, забота, не бунтуй. Может, завтра на рассвете Будет новый сабантуй,— словно частушку выводил Лукьян, сопровождая энергичной дробью и хлопками. Хорошо, даже очень хорошо плясал он, но жене каза­ лось, что перед нею прыгает африканский король Мунза. Давно она читала о его знаменитой многочасовой пляске, но сейчас все вдруг всплыло в памяти. Дикий огонь зверской чувствительности светился в глазах черно­ го короля. Плясал он в огромном сарае, специально построенном для пляски. Восемьдесят жен били в ладоши, следили за каждым движе­ нием мужа, на голове которого трепыхался огромный убор из длин­ ных волос обезьяны и птичьих перьев. Свои руки Мунза увешал хво­ стами енотов, а на суставах прикрепил большущие пучки свиных хвостов. Передник, повязанный на бедра, состоял из густого ряда хвостов от разных зверей. У президента Лукьяна Тузова ни на голове, ни на поясе, ни на руках не было хвостов. Хвосты у современных плясунов, надо по­ нимать, тащились за ними. Но их не каждому дано видеть. И хвостов, если сравнивать с африканцем, гораздо больше. Пожалуй, они и раз­ нообразнее: свиные, собачьи, рысьи, волчьи, шакальи, гиеньи, змеи­ ные — и прочие. Только их не афишировали так грубо, их, напротив, прятали, маскировали. Директор, не отступаясь, стиснул руку Карине: ну, скажи ты, наконец! Очень кстати в сенях послышался крик, визг, какая-то воз­ ня. Это привлекло всеобщее внимание. Хозяйка вырвалась и побежа­ ла в сени: что там такое? Если вспоминать Мунзу, то история говорит: он плясал дико, лишь через полчаса останавливался, чтобы чуть перевести дыхание. Его пыл охладил внезапно хлынувший дождь. Лукьян же совсем не останавливался. Он распочал пятую главу, когда ему крикнули: — Лукьян, слышь? Жену твою хлещут! Он остановился, озираясь: где, кто? В избе оставалось лишь три- четыре человека. Все, оказывается, высыпали на улицу. И Лукьян кинулся к дверям: бьют мою бабочку?! да я ж... ох, тоска фенольная! р-развязка? жду я ее, развязку... Глава тридцать девятая То, что конфликт неминуем, следовало ожидать: между собрав­ шимися накопилось столько нерешенных вопросов, претензий, обид! А хмель помог развязать языки, навалить страсти. Как всегда, нача­ лось с Марфы Арсентьевны. Выпив, Марфа Арсентьевна любила по­ баловаться. Стоит этак: руки на бедрах, улыбка — до ушей. Поджи­ дает мужичка. Идет тот, посасывает папироску или мировую пробле­ му — пьяный додоновец обязательно что-то сосет! Марфа Арсентьев­ на и ковырнет его задом, как в свое время вагонетку, — герой падает у ее ног. Тут она прижимает его коленом, а прижав, рассупонит и нагребет полные штаны снегу. Совладеть с ней, когда ты распластан, просто невозможно. Да и какие мужики в Додоновке, если самая большая мера им — 0,75! Выродились! Марфа Арсентьевна сначала побаловалась с мужем Симилиси- хи. Симилисиха бросилась было заступаться, но и ей гребанула ма­ лость, так что она дико взихнула и отступила. Потешившись, нагребла снегу в таз и затаилась в сенях, приго­ варивая бабам: