Сибирские огни № 007 - 1990

— Не вздумай позвать: заколю его, как свинью. — Да прости его. Черт с ним! Кто тебе помогать будет? Упра­ вишься, что ль, один? — А Генка вот. Смотри, какой парнище! — Нашел кололыцика! Он воробья не убил. — Сибиряк же! А тут труса не празднуют. Они, Лукьян и Генка, вошли в тесную стаечку. Свинья, чуя бе­ ду, забилась в угол. Генка тоже был в страхе: она ж почти с корову! хватит — и сама быстрей заколет, вон какая настороженная — ну-ка, подойди! Маленькие глаза свиньи, верно, были словно раскалены, как уг­ ли. Генка даже невольно попятился, стараясь заступить за широкую спину Лукьяна. А тот сунул нож за голенище сапога, глаза тоже ста­ ли огненными. — Заходи со стороны, — сказал, будто не замечая растерянно­ сти парня. — Чуть стронется с места — хватай за ногу. Заднюю, ра­ зумеется, и дерни вверх. А уж как упадет, тут, брат, кидайся врата­ рем и прижимай покрепче. Сам взял палку и ткнул животное. Свинья, как собака, со злым хрипом вцепилась в палку. И встала, и пошла в наступление. Лукьян мотнул головой Генке — давай, действуй! И тот с замершим сердцем бросился вперед, схватился за заднюю ногу, дернул, как учил Лукь­ ян, вверх. Свинья упала, Генка — тоже. Замер, думая, что вот сейчас придет ему конец. Но Лукьян легко и ловко коленом прижал голову, поднял переднюю ногу и, выхватив из-за голенища нож, ударил под лопатку. Пронзительный визг оглушил Генку. Нога, в которую он вцепился обеими руками, дергалась так, что он не мог с ней совла­ дать и думал, чуть не плача: ну скоро, что ль, конец? И вот Лукьян встал, вытер о подстилку нож, согнувшись, хлоп­ нул свинью по мягкому брюху: — Готова, потащим. Генка опомнился, вскочил. Они, взяв тушу за ноги, потянули. — Ух ты, тяжела! — вздохнул Лукьян. Наростила мяса и сала хрюшка — двоим в такой клетушке, пожалуй, и не справиться. Со лба пот уже течет, а до порога не дотащили. — Карина! — позвал Лукьян. И замолчал: какой от нее прок? Кружку с водой поднять не может. Отдохнув, закричал: — Э-эх, взяли! И-ище — взяли! С командой дело пошло лучше. Наконец, дотащили тушу до по­ рога. Лукьян побежал, принес тряпку, расстелил с улицы: теперь умнее будем. И на эту тряпку перевалили тушу. Потянули, как сан­ ки, — пошла, пошла! У летника бросили — кончились муки. Лукьян сел на тушу, отдуваясь, — хороша свинка! — С генералом я на охоту ходил, — сказал он Генке, который стоял перед ним. — На диких кабанов. Хитрые они, черти! Хряк шел навстречу по тропе, чует: кто-то есть. Свернул в камыши, дал крюк и залег в кочках. Я один. Генерал мой в другую сторону ушел. И вот эта зверюга, только поравнялся, выскочила из засады, и ко мне. Две косы изо рта торчат — в-вых! Раздерет в клочья. Саданул я — мимо. А в голову целил. Хорошо, в руках был карабин. Метрах в двух уже еще раз шарахнул. Душа, признаюсь, в пятки забилась: не дай бог опять промахнулся! Нет, срезал. Сел вот так на него, тепленького, щетинистого, а самого трясет. Зуб на зуб не попадает. Лукьян встал, заключив: — Вот и ты вроде б осилил себя сегодня. Он заправил бензином из канистры паяльную лампу, накачал насосом воздуху и открыл сопло. Чиркнул спичку — зашипело розо­ вое пламя. Лукьян еще подкачал воздуху. И загудела бензинка, как хороший трактор. Лукьян наставил пламя на ухо свиньи — затреща­ ла щетина, запахло палениной. Старик-прохожий остановился у за