Сибирские огни № 007 - 1990

шись в бревно, бабы тянули его наверх, а она, пузатая-препузатая, вздыхала: — Ах! И-ище, бабоньки, а-ах! Другая бригада щепила затяжки на дрань, оббивала стены, третья месила глину, готовясь штукатурить. Старики ехидничали: крыши нет, а они дом мажут! осадку ж обождать ба... Стариков Христина, тоже нарушая порядок, поставила на самую тонкую работу — встав­ лять косяки, рамы, навешивать двери. Крик, смех, ворчанье —все перемешалось. И нет-нет да и выругается Христя: — У, кобылы! Застоялись, засиделись дома! Хотя и с душой все делалось, но в общем-то на скорую руку, с красноречивым русским вздохом и жестом: а, замажется, забелится! Где бы надо клок пакли забить, толкнут туда щепку, мало одной, дру­ гую добавят — и нет щели. А~а, замажется, забелится! Почаще да по­ больше топить будут. Угля хватит, не занимать. Спохватились бабы: а как же пол? досок-то нет. Христина об­ следовала летник: может, там отодрать? Нет, коротенькие, плохонь­ кие досточки. И не хватит их даже на одну комнату. Сняла она труб­ ку с телефона: — Девонька, дай вашего Ипатыча,—и, едва представившись — а представилась она членом уличного комитета,— сразу заругалась: —Ты что ж, директор, так нехорошо делаешь? Мужика, Лукьяшку Тузова, посадил, а баба лежит больная, не помрет —избенка вот-вот придавит. Хоть бы досточков на пол прислал. Мы всем околотком на пособйны собрались. Ну зачем кричать? Я про тебя, голубчик, в горсо­ вет пожалуюсь. Не за даром, пошто за даром? Пусть ваш бухгалтер пометит, а потом высчитат цену. Сколько кубов? Прикинь. Доски привезли. И спасибо — строгнули на механизме. Сняла Христина одного старика с тонкой работы, дала ему в придачу трех баб — и таким образом еще одна бригада организовалась. И завжи- кал, запел, то и дело захлебываясь, рубанок. Старик подравнивал дос­ ки, выводил линию. Щели в полу простительны лишь в коммуналь­ ных квартирах, а в своем доме... Да ровный, гладкий пол —это ж что твоя улыбка на лице! Кара, глядя, как все работают, расплакалась. Раньше сама помо­ гала таскать бревна, а теперь шагу ступить недостает сил. — Ой, лишеньки! — вздохнула Христина. Крупное лицо ее было устало-озабоченное.— Ты нам, девонька, повеселыне песни играй.— Она покричала своим ребятишкам, и те мигом принесли проигрыва­ тель, пластинки,—Крути их, себя забавляй и нас бодри,— и тут распо­ рядилась Христина. Когда-то Лукьян мечтал: крышу сделаю высокую, с мансардой, летом как откроем окна —дыши вволю! Бабы, не дождавшись с шах­ ты кузнеца Степку, загулявшего, наверно, огромный дом покрыли по- амбарному. Не шифером, не тесом — когда и кому с этим возиться? — а толем. Вроде перед дождем на бурт хлеба накинули полог: не задержится, скатится вода — и ладно. Старики, осматривая работу, крякнули даже: — Ох, Тузов, мать-перемать! Здесь бы хорошему плотнику с под­ ручными поработать. Обленился, денег пожадовал... — Кончился, загиб мужик! В субботу бабы начали свой нелегкий труд, а в воскресенье в пол­ день даже телефон перенесли из летника. И, оказалось, вовремя: толь­ ко расселись за столами бабы, как телефон зазвонил. Бабы, оживясь, закричали, перебивая друг друга: — Ипатыч доклад требует... о новоселье! — Проздравит. А ну-ка, Христя, прораб наш, поговори с им. — Отдайте трубку Христине! Однако Колобкова, зажмурясь, мотнула головой: — Ой, бабоньки! Ноги мои набрякли — шагу не ступлю больше. Поребячьтесь без меня. Вон Марья кого хошь на смех поднимет.