Сибирские огни № 007 - 1990

Так почему бы Минэнерго не вложить свои «капиталы» в постройку нескольких гелио­ станций на богатых солнцем высокогорьях или не учесть того, что ветры в Горном Ал­ тае отличаются завидным постоянством си­ лы и направления? Такое решение находи­ лось бы на уровне века и, кстати, позволило бы трудоустроить значительное количество местной молодежи, не вырывая ее из род­ ных мест, с наименьшими моральными из­ держками. Но вернемся в прошлое. Еще одно послед­ ствие широкомасштабного «земледельческо­ го освоения» Горного Алтая — обширные площади некогда распаханных полей. Ныне они заброшены и вряд ли когда-либо будут возрождены. Причина проста: глубокая вспашка полностью уничтожила весьма тон­ кий гумусный слой (его мощность не пре­ вышает 10—20 см почти повсеместно). Он был затем полностью вымыт стоком вод, разнесен ветрами. Образовались огромные пространства, усеянные россыпями камней, белых от засоления. Прошли десятки лет, а трава на таких «полях» и сейчас чахлая да редкая. Поезжайте, скажем, в Урсульскую степь, что в Онгудайском районе,—и вы увидите все это своими глазами. Так за не­ сколько лет были уничтожены тысячи гек­ таров былых пастбищ, беспрерывно исполь­ зовавшихся скотоводами в течение тысяче­ летий. Неразумная экономическая (а зна­ чит, и национальная) политика потерпела крах. Хозяйство Горного Алтая так и осталось преимущественно животноводческим: тради­ ции, богатые навыки населения, да и сама природа внесли свои коррективы в скоропа­ лительные «перевороты» и «переводы». Ка­ залось бы, этот жестокий урок должен был научить: что хорошо в одном регионе, у од­ ного народа,— не всегда и не совсем пригод­ но (или совсем не пригодно) в другом ме­ сте, у другого народа. Видимо, в обозримом будущем именно на животноводстве будет, как и ныне, базироваться развитие области; по крайней мере, так должно бы быть... Но увы —все начинается сначала: декларируя заботу о нуждах народа, мы фактически обезземеливаем его, лишаем коренных жи­ телей Алтайских гор их исторических кор­ ней. Поставим вопрос несколько иначе: а го­ тово ли коренное население заселить пяти­ десятитысячный город —• спутник Катун- ской ГЭС? Кто именно будет в нем жить? По переписи 1979 года алтайцев насчитыва­ ется 62 тысячи человек, причем некоторая их часть живет за пределами области. Это значит, что построенный город по числу жи­ телей будет почти равен численности всего коренного населения. И если даже какой-то процент (алтайцев переберется туда, новый город в любом случае будет состоять из лю­ дей приезжих. Практика показывает, что мощные инонациональные потоки переселен­ цев остро сказываются на социальном са­ мочувствии аборигенов. Достаточно вспом­ нить непростую ситуацию в Прибалтике, где интенсивное промышленное строительство привлекло массу людей из различных регио­ нов страны, не всегда, к тому же, помня­ щих поговорку о «своем уставе в чужом мо­ настыре». Трагическая же ситуация на севе­ ре Сибири вообще не нуждается в коммен­ тариях. Показательна и ситуация в Средней Азии: при избытке трудоспособного населе­ ния промышленные предприятия испытыва­ ют постоянную нехватку рабочих рук, а ли­ ца русской национальности составляют до 70% от общего количества занятых в инду­ стрии. Так что же будет в Горном Алтае? В то время как руководство области не видит (или делает вид, что не видит) этого аспек­ та проблемы строительства ГЭС, из моей па­ мяти не идет случайный разговор с дорож­ ными попутчицами — двумя алтайскими женщинами из Шебалинского района. Одна из них, когда разговор зашел о будущем го­ роде, задумавшись, вдруг тихо сказала: «А ведь тогда через 10—15 лет нас, алтайцев, вообще не будет, мы растворимся...» Конеч­ но, с точки зрения этнографии, этот срок не­ реален для исчезновения народа (если исключить геноцид), но проблема есть. И строительство станции, мощный приток людей иной национальности связываются в сознании коренных жителей с возможной потерей собственных национальных черт, с потенциальным исчезновением этноса как такового. Угроза реальна: именно в этом на­ правлении идут события на обском Севере, в некоторых районах соседней Тувы, Хака­ сии. Кто и как прогнозирует межнацио­ нальную ситуацию, которая складывается уже в ходе подготовительных работ? Кто ответит за ее, быть может, не совсем при­ ятные, неожиданные последствия? Вряд ли эту ответственность возьмет на себя Мин­ энерго или партийно-советский аппарат об­ ласти. Не довольно ли с нас Алма-Аты и Нагорного Карабаха? Нет, это не запуги­ вание, а реальные опасения. Межнациональ­ ные отношения в Горном Алтае достаточно сложны; более того, с середины 70-х годов они заметно обострились (об этом свиде­ тельствуют факты), и отмахиваться от это­ го нельзя. Город, допустим, построили, Кто будет работать на его предприятиях, обслуживать ГЭС? Может быть, уже сейчас, загодя, го­ товятся кадры ИТР, высококвалифициро­ ванных рабочих алтайской национальности? Вряд ли. Об этом, скорее всего, просто не задумываются. Значит, опять —в очеред­ ном «городе будущего» — наиболее вероят­ ным видом деятельности для местного насе­ ления станет неквалифицированный, а сле­ довательно непрестижный, труд. Значит, и здесь — «социальная растерянность» целого народа (есть такой страшноватый социоло­ гический термин). Есть уже множество при­ меров, когда индустриальное необдуманное вторжение в традиционную культуру при­ водит к социальной растерянности и апатии, к люмпенизации коренного населения. Весь нефтяной Север ярко иллюстрирует этот процесс: до 30% аборигенов, «оставив» из­ вечное оленеводство, приобрели «специаль­ ности» грузчиков, разнорабочих, уборщиц и т. п. Резко возросла алкоголизация, агрес­ сивность; увеличилось количество убийств и самоубийств, повысилась смертность в ре­ зультате несчастных случаев. Слава богу, об этом стали открыто писать в солидных изданиях. Но, может быть, ни в министерст­ вах, ни на местах ответственные лица не чи­ тают даже партийной прессы? Так нужен ли все же такой город, такая стройка, которые еще более усложнят межнациональные от­ ношения, еще острее поставят серьезный