Сибирские огни № 007 - 1990

ства. Но дорогую цену платит за него на­ род, вынужденный годами жить на грани конфликта с властью. Ситуация в Польше быстро меняется, и к тому времени, когда эта статья увидит свет, может измениться кардинально. Да и что нам Гекуба? Я уделил «Солидарности» так много внимания именно потому, что она сумела выйти на предел возможностей «социалистической многопартийности» в наиболее вероятном для нас варианте. Сде­ лано немало: к политической активности поднялся рабочий класс, которому тотали­ таризм отводит роль немотствующих «про- лов». Однако тем яснее польский пример показывает: «альтернативное» политическое движение — плохой инкубатор для граж­ данского общества. В этом инкубаторе вы­ водится мутант, ибо государство и граждан­ ское общество —вовсе не антагонисты. Антагонизм между ними—своего рода пост­ оруэлловское уродство. Мне не хотелось бы, чтобы 85-й год запечатлелся в историче­ ской памяти как следующий за «1984-м». Как его очередная модификация. Парадокс состоит в следующем: при пе­ реходе от тоталитаризма к демократии «альтернативная» партия представляет саму себя (как многочисленные наши неформа­ лы) или «весь народ», но в первом случае она не нужна, а во втором — неэффективна. Стало быть, успевшая стать сакраменталь­ ной формула «социализм -+- многопартий­ ность» не проходит. (Я имею в виду совет­ ское и близкие к нему общества. О концеп­ туальном социализме можно рассказать не­ мало басен). Но это значит, что на разви­ тие чисто представительных форм демокра­ тии в целом не стоит возлагать слишком больших надежд. К «выгодам парламента­ ризма» придется добавить что-то еще. Вы. может быть, скажете: существуют ведь в мире представительные демократии и без подлинной многопартийности — как в Мек­ сике или Индонезии? Да, существуют,—это тоже вариант. Но нам предстоит найти устойчивую форму политического бытия, и полумерами тут не обойтись. Обретает лишь ищущий. ВОЗМОЖНОСТИ САМОУПРАВЛЕНИЯ (ЭКОНОМИКА) Как заметил экс-фальсификатор Пайпс, «тоталитарное государство регулирует все, начиная от репертуара театров и кончая экономикой, ни с кем ни в чем никогда не делится»1. Театры уже раскрепощены, но с экономикой все как-то не ладится. Между тем необходимым условием существования гражданского общества являются даже не «вольные университеты», а в первую очередь — автономия экономической сфе­ ры общества от государства. Самый ин­ тересный для нас вопрос: совмести­ ма ли такая автономия с господствующей в стране формой собственности — объектом быстро улетучившегося в последние годы восхищения? Ведь нельзя же всерьез на­ деяться, что гражданское общество выра­ стет на почве кооперации и мелкой частно­ предпринимательской активности, непритя­ зательной «и. т. д.». Масштабы не те. Прав- > Известия.— 1989.— 18 июля. 136 да, по просторам России уже рыщет приз­ рак арендатора, но тут мне приходит на ум суждение А. Платонова: «Маргарин — не масло, вкусен, но не питателен». Аренда­ тор арендатору рознь, но каким бы он ни был, хозяином он не станет. Гражданское общество есть со-общество хозяев. Небольшой экскурс в недавнее прошлое. Был в отечественном новоязе такой любо­ пытный термин — «чувство хозяина». Тер­ мин непростой, научный: философы раскры­ ли его содержание, социологи анкетировали трудящихся — было у них это самое «чув­ ство» или нет? Выяснялось — было. И не удивляйтесь, ведь еще дедушка Крылов до­ казал, что у Моськи временами пробужда­ ется «чувство Слона». А какой простор для мистицизма!.. Между тем «чувственники» прогуливали, пили прямо на производстве, воровали. Ни экономическое воспитание их не проняло, ни новое экономическое мышле­ ние не взяло, так что было над чем при­ задуматься. К счастью, грянула перестрой­ ка, многих вывела из состояния задумчи­ вости, и мы —еще вчера трепетавшие от ереси Оты Шика — нашли философский ка­ мень: рынок! (Напомню, что философский камень не только обладал свойством прев­ ращать обычные металлы в золото, но и применялся в качестве панацеи). Что греха таить, рыночная экономика действительно несовместима с тоталитариз­ мом. Рынок нуждается в известной само­ стоятельности производителя. И все же сле­ дует согласиться с А. Бузгалиным в том, что «когда мы говорим о субъекте само­ стоятельности, то ограничиться указанием на предприятие нельзя, надо определить — кто же самостоятелен, какие конкретные лица?»1. Косвенный ответ на этот вопрос дали недавние избирательные кампа­ нии. Сплошь и рядом рабочие, отказываясь от выдвижения своих кандидатур в высший орган власти, предлагали баллотироваться директорам, главным инженерам и т. д.: «им виднее». Это явление объяснимо. Если предприятия соотносятся между собой только как товаропроизводители (пусть от­ части, но такое положение стало у нас ре­ альностью), то возрастает роль администра­ ции —ведь именно она принимает оператив­ ные решения, быстро реагирующие на конъюнктуру. Администратор становится предпринимателем. А рабочий? Он так и останется рабочим, собственником особого товара —рабочей силы. Он будет продавать свой товар государству — и будет басто­ вать, чтобы подкорректировать в свою пользу условия сделки (а в Советском Союзе, по правде говоря, эти условия прос­ то ужасны), но хозяином он не станет. Все это мы уже видели в Югославии, в Венг­ рии, в приснопоминаемой Польше. Я не за­ видую восточноевропейским соседям. Но' забастовки уже пришли в нашу страну, и с’ трибуны Верховного Совета прозвучала ария литовского гостя Казимираса Уоки. Верно, у нас нет чистоты эксперимента, но стоит ли его проводить, если результаты так фатально предсказуемы? Покуда рабочий не станет полноправ­ ным хозяином на производстве, у нас не бу­ дет здорового гражданского общества. Мы 1 Самоуправление и ускорение социально-эконо­ мического развития СССР.—М.; 1987.—С. 76.