Сибирские огни № 007 - 1990

Но приятно ли сибиряку, многократно любовавшемуся на Искере нагорным и подгорным ландшафтом, на Искере, где неког­ да кручинный Ермак с умилением выслушал милостивую грамоту царя Грозного, удовлетворенного отмщением хану-убийце, где с благоговением принял дары царские с двумя кольчугами,— приятно ли менять события важные, минуты торжественные на подозрения недобрые, в угодность исторической строгости? Введением сим хотелось, да не удалось, сказать главнейше то, что промышленность звериная познакомила Россию с северною по­ лосою Восточной Азии, что она же, чрез посредство промышленни­ ка вооруженного, каким представляется Ермак в первоначальном намерении, заманила Россию в Сибирь, и что Правительство слиш­ ком полтора столетия, не иначе как по частной идее усвоения про­ мышленности, управляло судьбою сей страны, не вдруг обратившей на себя лучшее воззрение. Предыдущего изложения довольно, чтобы читателю не ожи­ дать от нас сказок об истории татарской. С чего стали называть известные орды татарами? Этот вопрос, по словам о. Иакин- фа, рассмотрен худо Клапротом; но и решением самого критика, помещенным в запис­ ках о Монголии, решением натянутым, едва ли можно удовольствоваться. История Сибири для нас выходит из пелен самозабвения не ранее, как по падении ханской чалмы с головы Кучумовой. Каса­ тельно повествования о приобретении, заселении и дальнейшем за­ владении страны, с Урала до Авачинской губы, это дело сделано Миллером, светильником архивов, уже истребленных огнем и вре­ менем, хотя оно сделано вполовину и, к сожалению, безвозвратно: историограф не спохватился выписать число сил, какими жили страна и управление. Дела, столбцами писанные до 1700 г., замечены мною в Верхотурье, близ Туринска в Панаевой фабрике, в Нерчинске и Якутске. Есть и в Кузнецке до сотни столбцов, вос­ ходящих к царствованию Михаила и без описи легко исчезающих, как и недавно (после 1822 г.) было взято несколько столбцов бывшими начальниками. Не святотатство ли это для истории? Вообще, старина юридическая попалась в опалу с открытия наместничеств, все прежнее было брошено с пренебрежением. Хотите ли нравоописания сибирских племен и сличения их наречий? То и другое исполнено, на первый раз, хотя этнография наша, без коренного изучения наречий, в их историческом ходе, изображает одни наружности обычаев, кажущихся то смешными, то глупыми, без углубления в сокровенные основания. Равномерно и тонические своды наречий не во всей полноте удовлетворяют це­ ли, для которой предпринимались те своды, т. е. для узнания срод­ ства или чужеродства племен. При всем том, благодаря академи­ кам и другим ученым мужам, преимущественно же мановению и мудрости монархов России, ученая история Сибири, со времени второго путешествия Берингова, сделала большие шаги на путях человеческого ведения. Миллер, Гмелин, Штеллер, Крашенинников, Делиль де ла Кройер, Красильников, геодезисты и флотские офи­ церы, более или менее искусные, первые открывают на необъятном пространстве страны некоторый таинственный праздник, в тихом созерцании природы, во славу неизреченного Зиждителя. За ними поочередно восходят на горизонте нашем другие созвездия испытателей, но здесь не место именовать их, а лучше подумать, что остается еще сделать. Что остается сделать? Этот вопрос щекотит сибиряка, который не приготовился быть ориенталистом для окрестных наречий и ко­ торый не прицепился ни к одной ветви естествознания. Он мыслит, что возобновит в памяти сибиряков изменившийся состав управле­ ния, как быль, уже не существующую, напомнить постепенность мер и видов правительства, более или менее по обстоятельствам поспе­ шествовавшего благоустройству или безопасности страны, выставить 116