Сибирские Огни № 006 - 1990

говорят, был! Карты , все ему карты ... Видите ль, нет достойного со ­ перника. Н айду я соперника, вотрет он тебе очки, Акулич ... Марку перед ж ен ой , конечно, Лукьян выдержал, но... потом , когда наладилась выпечка пирогов, он ведь три партии подряд про­ садил начальнику вентиляции. К ом у бы путевому, а этот... конем еще не научился ходить. Или плутует? К ак на грех, еще сломался бульдозер . Финтят, финтят ребятушки , но что поделаешь? Пришлось на стороне брать бульдозер . Сторонние, конечно, за рупь не станут ковыряться — им двойную подавай . Пришлось в наряде туфту пи ­ сать — вместо четырех часов все десять. А что делать? К ак грузить уголь с отвала? Пригоршнями, лопатой подгартывать? Только вот... П ундель что-то с усм еш ечкой принял этот наряд. Будто он , Лукьян , сам себе его выписал, а бульдозерист проставлен для проформы . Ж ирн ая крыса! Д ум ает , н уж н а ему даровая копейка. Сам прибеж ал на погрузку. А какое бы ему дело? Начальство мне нашлось... И стомился Лукьян , ож идая любовницу: что она, со стола не м ож ет после убрать? Думы все свои перебрал, а ее нет. Х отя .., дум - то было немного. Рядом с кроватью, обратил внимание, интересная подставочка, вроде шкафчика. Пасечник там д ерж ит трубки, табак. Лукьян выбрал тр убку, принялся набивать ее. — М ара,— сказал он с нетерпением . И вдруг побелел : в дверях спальни вырос пасечник с двустволкой . За его спиной виднелся бр а ­ тец, такой ж е крепкий бородач . Лукьян прямо через спинку кровати м аханул к окну , там , на улице, привалившись к дереву, ехидно улыбаясь: иди , иди , мол, сюда! — стоял шурин пасечника, молото­ боец с геологоразведочной партии. Т ож е с руж ьем . Всю родню собрал пасечник . К ак зверя, облож или они Лукьяна Тузова. В здохнул он : гы-гы, кажись, попался! Н оздри у пасечника раздувались, как у рассерж енного быка. Так стоял он минуту-другую , словно схваченный судорогой . Но вот стал отходить, рука легла на ножны , нервно, торопливо нащупала рукоять, сж ал а ее, и вот уж е глаза Лукьяна, полные уж а са , замерли на блестящ ем длинном лезвии охотничьего ножа. — П ощ ади , Селиваныч,— промямлил Лукьян , сам не помня себя. Пасечник , казалось, и не слышал его слов. Крикнул : — Маргарита, мед сюда! — И чиркнул ножом по перине. Л у ­ кьян втянул ж ивот : заныло там , словно пасечник по животу провел нож ом . А таким ножом трех Лукьянов враз просадить можно. — Селиваныч,— снова простонал Лукьян. Бледная , покорная ж ен а пасечника принесла чуть не полное ведро п ахуч его м еду. Остановилась, не понимая м уж а . — На всю ж и знь память оставлю! — ж естко сказал пасечник. — Байки сочинять стан ут,— и приказал : — Лей на него! Ж ена — было ли теперь время для ра здум ий , для колебаний! — ахн ул а на Тузова ведро м еду. Лукьян зафыркал, замотал головой, облизывая сладкие губы : — Селиваныч... — Л езь в перину! С улицы , чтобы посмотреть на такую картину, влез на подокон ­ ник шурин. Трое да с руж ьями , да в своих стенах, да при таких об­ стоятельствах — нет, что ни говори, силы явно неравные. И Лукьян , согнувшись, сжавшись, вскорячился задом в распоротую перину. По­ вертелся там , но не очень охотно. Страх в нем прош ел: не собирается пасечник убивать! И в сердце начала скапливаться бойцовская злость. К огда Лукьян выполз из перины , брат с шурином грохнули : — Вот это воробей, так воробей! Сам пасечник был насм еш ливо-серьезен : — Пора бы опериться,— говорил он .— Считай, в большое на­ чальство выбился, а гол — срамно смотреть.