Сибирские Огни № 006 - 1990

ла, он протягивает руки — гляди , мол. Они — черные, в волдырях. Господи! И ш епчет: я к тебе полз, Поленька. Через месяц остались две оглобли. А все свое повторяет: я к тебе полз, Поленька. Какая благость! Ушла я, так ведь все одно не дает покоя. И во сне тянет культи и шепчет: я к тебе полз, Поленька! — Случаются осечки, — выпив лосьон, заметил Доминик Бо­ рисович. Посмотрел на свои руки, потер удовлетворенно: — Нет, мои при мне. Хоть плохо, но сл уж ат пока... — Служат, — сказала с грустью Поля. — Ведь зарезать недол ­ го кого-нибудь. Ткнешь не туда — и конец человеку. Хирург! — Обходимся... Что слож н ее — в город отправляем, а тут... по мелочи больше: аппендикс, нарыв.... Грыжа — и то редкость. Ч ело­ век теперь не рвет пуп, техника, техника пошла. Он встал, мило поклонился Каре и ш еп н ул : — Извините, Карина Алексеевна... Еще небольшая просьбочка: одеться бы. Хоть в рабочую од еж д у . До дом у дойти, а там ... Верну все. Д раж айш ей половине д ол ож у сь : в лес ходил , прогулялся, так ск а­ зать. А что? Кара усм ехн улась : — И в лесу березовку пил. С березовки пьян? — И добавила с ер ь е зн о : — Ступай смело, дом а никого нет. — Простите, простите, — покланялся он еще и выскользнул из избы. Ж енщины молчали . П оля как-то вяло пр едл ож и л а : — А не съездить нам в город, в театр? Хоть время убьем. Кара посмотрела на нее с нескрываемой грустью : лучшего ниче­ го не придумала? — Гадко на душ е, — призналась Поля, — так гадко, что... Была б какая-нибудь цель, что ли? Вот читала в газете, как один м ужчи ­ на в деревне болото осушал. Люди в домино режутся, черт- те что делаю т, а он лопату на плечо и пошел. После рабочего-то дня. Метр, два выроет — и домой . Сначала ему трудодни писали, а потом перестали: война, не до болота стало. А он, сил нет, но тащится, роет. Сколько над ним потешались, а все-таки добился своего — высушил. Теперь на том месте поле. И зовут его Арефьевским , в честь мужика. Видишь, когда есть цель, — человек может горы свернуть. — Свернет! Человек все свернет. И шею себе. Карина достала спецовку, принялась одеваться: — Я, как твой Арефий , лопатку на плечо — и пойду на работу. А то ведь сдуреть м ожно в этих стенах. Тебя, Поля, не мучает со­ весть, что бросила м ужа-инвалида? — вдруг спросила она. — Ни капельки! — ответила Поля не задумываясь. — Что он, на фронте руки потерял? Д аж е не это... Жила бы, мучилась, если б пить бросил. А то ведь циркачом стал: зубами берет стакан за кромку и выцеживает. Страшно смотреть. От натуги глаза кровью нальются. Я однаж ды решила воду так выпить — облилась только. Не-ет, пусть его совесть мучит! Поля проводила Карину до самой ж ел езной дороги. Глава тринадцатая Карина ко всему присматривалась с любопытством: изменилось хоть что на погрузке с приходом Лукьяна? На галерее, прямо на реб­ ристом шифере, написан лозун г: «Даешь стране угля, хоть мелкого, но много!» Восклицательный знак очень походил на стопку с и зящ ­ ной ножкой . И если буквы плясали , то стопка замерла строго верти­ кально, словно взяла обязательство не разлить ни капли. Под течками, бункерами проложены новые рельсы. Если рань­ ше грузился один вагон, то теперь одновременно могут три. Только что грузить? Самого Лукьяна с Акуличем?