Сибирские Огни № 006 - 1990

...Ч ерез полчаса принесли К остомаху. Додоновец не ж аден , тут надо отдать ему должное. Один он никогда не станет принимать при­ частие. Накоряков позвал деж урного слесаря, мастера Акулича, ко­ торого, впрочем , и звать н е следовало, он сам с нетерпением ожидал появления Накорякова. Расселись у бульдозера. Лукьян, подош едши незамеченным с обратной стороны, взял бу­ тылку, хотел было ударить ею о гусеницу, но гусеницу тотчас засло­ нили своими телами три отважных додоновца. Тогда он хотел уда ­ рить ею о камень, но и это намерение не пришлось осуществить — на камне распластался Миша Накоряков. И д аж е застонал — боль­ но ушибся. — Хорошо, черти!— сунул Лукьян К остомаху в карман. И зая ­ вил : — Пока у меня не будет работать техника — не получите! Додоновцы пришли в неописуемое оживление: эт-то мы мигом пустим! Дежурный слесарь, залож ив пять пальцев в рот, свистнул. Так свистнул, что оглушил всех: никто не ож идал от него подобного искусства. С дерева, большой старой березы , свалилось что-то непо­ нятное. Мешок — не мешок, вроде бы д аж е человек, так откуда бы ему взяться на дереве? Но смотреть не пошли, оставили на потом. Слесарь еще раз свистнул — опять безрезультатно! Тот, кого он до- зывался, не выказывал признаков ж и зни . Тогда он крикнул, адресу­ ясь прямо к личн ости : — Маруська, эй, тетеря!— и теперь уж е шесть пальцев сунул в рот и свистнул. Бульдозер , стальная громадина, завелся без посторон­ ней помощи, от сотрясения земли , а Маруськи все было не слышно. Тогда он семь пальцев толкнул в рот, но и этого оказалось мало. И вот вобрал восемь, чтобы щеки не лопнули, двумя остальными паль­ цами придерживал их. Его и самого придерживали сзади собравши­ еся додоновцы — вдруг, как у орудия, получится большая отдача? Разобьется человек. Да, это был свист так свист. На двух галереях потрескался шифер, а несколько листов совсем сорвало. И откуда-то, как из-под земли , донесся протяжный ленивый голос: — Чо, чо там — ох-ха-ха, сон оборвали! — Стервь ты такая, включай мотор! И загрохотало, заш ум ело кругом. Пошел уголь, посыпался в яму, наполнил ее, поднялся бугром. Скрепер заходил , расталкивая, растас­ кивая уголь. Радуясь трудовому ритму, общими усилиями раздави ­ ли Костомаху. Оказалось мало. Д аж е учитывая то, что Акулич вос­ принимал всего пятнадцать капель. Притащили еще. И со вторым расправились быстро и хорошо. Грохот ублаж ал измучившегося Лукьяна своей колдовской мелодией! — Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! О том ж е вкрадчиво шелестели конвейерные ленты : — Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Захмелевший Лукьян погрозил кулаком деж урном у слесарю и мастеру Акуличу. По очереди к аж д ом у : — Я на вас сейчас докладную подам : пять часов продержали погрузку! Пусть высчитают, во что это обошлось производству. — Пиши хоть три докладных. Нет такого права, чтобы с рабо­ чего ден ежки высчитывать. Мастера вот тряхнут. Акулич! Тебя на треть зарплаты! И то... Поломка ж была. Вы нас к премии представь­ те: упорным трудом устранили поломку. — Да не было никакой поломки! — Д окажите. Вы — один, а нас — во-он сколько. И когда еще одного К остомаху придавили, Лукьян не только по­ добрел, но вдруг проникся любовью к Мише Накорякову. Тискал его, как бабу, говоря: — Ты, свечка непутевая, гы-гы-гы, чтоб дальше, как часики, ра­ ботал. Не бойсь, в долгу Лукьян Тузов не останется. Без срывов пой­ дет — как надо, наряды закрою . А нет — гы-гы, на тариф посажу! Трешечку в день — хочешь пей, а хочешь гляди...