Сибирские Огни № 006 - 1990

класс державы? Нет его. Уничтожен, стерт с лица земли. Сейчас на пашне через пень-колоду трудится безликая рабсила, но наймиту, отчужденному от земли, зачастую даже собственного гнезда на ней не имеющему, с кем и во имя чего солидаризироваться? Я увидел в зале юное, свежее лицо, говоря, смотрел на него, замечая, как оно медленно бледнеет, деревенеет, как ужасом наполняются прелестные голу­ бые глаза. Вдруг девушка вскочила, застучала к выходу каблуками, и это ока­ залось сигналом для зала. Женщины разом загалдели — крики, негодующие возгласы, — и конференция стала похожей на тоскливо знакомую толпу перед магазином, в котором только что выбросили стиральный порошок. Эта ненависть в ответ на мои вопросы, ненависть ко мне. Властным жестом руки успокоив зал, из-за отдельного своего столика поднялся спортивного вида руководитель, сказал, повернувшись ко мне: — Нехорошо себя ведете, товарищ! Некрасиво! Надо было слышать, как произнес эти фразы человек с волевым лицом! Он не повысил голоса, нет и нет! Он обратился ко мне на «вы» и не «гражданин», а товарищ, но кровь похолодела в моих жилах. Мой друг признался, у него по спине в тот миг пробежали мурашки. И оба заметили, как выпрямился рядок мундирных женщин, разом повернувшись к руководящему лицу. Порядок был наведен, наступила консолидация. И все пошло своим чередом. Попросила слова солидная дама в полосатом платье, она сказала, что за Ельцина голосовать не станет из-за его плохого по­ ведения в Америке. А другая, на меня намекая, призналась, что глубоко разоча­ рована, совсем не так она представляла себе писателей, «инженеров человече­ ских душ». — Я должен внести ясность насчет нашего гостя, — поднялся председатель­ ствующий, руководитель местной писательской организации. — Дело в том, что Владимир Константинович — жертва сталинизма. Отец раскулачен, погиб, и сам он был осужден по пятьдесят восьмой статье: лагеря, бараки, дезинтерия, — са­ ми понимаете... Намек зал схватил на лету. Идеологические работники облегченно, как мне показалось, вздохнули: все понятно — классовый враг. Пусть бывший, но ведь классовый враг, а волка, сколько ни корми... Классовый враг? Да, дорогой читатель, я из семьи зажиточного крестьяни­ на, раскулаченного в двадцать девятом, арестованного в тридцать седьмом, по­ гибшего в тридцать восьмом. По этой же причине — сын классового врага — у меня самого был в юности суд-тройка, десять лет и пять поражения, были лагеря, бараки, дезинтерия. Добавить надо, что весь многочисленный клан мой в 29 году был полностью ликвидирован —«как класс», потому что мог поме­ шать движению нашего села в светлое будущее. О судьбе отца-страдальца, как сумел, я написал в повести «Хождение по Енисею Великому...», опубликованной в №№ 8, 9 за прошлый год в журнале «Сибирские огни». Повесть моя, в сущности, — тоже вопросы, и самый глав­ ный из них — «Кто виноват?» Кто виноват, что мы сделались — целый народ!— заложниками сталинизма, что героический наш труд десятилетиями уходил, как вода в песок, а светлое будущее, во имя которого были принесены столь крова­ вые жертвы, так и не состоялось? Публикация повести нашла живой отклик у читателей. Я получил (и полу­ чаю до сих пор) много писем. Особенно большой их поток вызвала публикация в «Литературной газете» (от 24.08.88 г.) главы из повести под названием «И все- таки кто виноват?». Вот они, эти письма, со штемпелями почти всех республик, больших и ма­ лых городов, столиц и райцентров. Авторы — ученые, преподаватели, коллеги- писатели, колхозники, партийные работники. Пришли письма и от бывших уз­ ников бериевских застенков, от детей «раскулаченных». От тех, кто арестовы­ вал, раскулачивал, правил суд... Ниже я буду цитировать эти письма с незначительными сокращениями, чаще всего без каких-то комментариев, и ах, как хотелось бы мне, чтобы эта книжка журнала «Сибирские огни» попала в руки и тем милым женщинам, идеологическим работникам, которым я от души желаю успеха в благородном