Сибирские Огни № 006 - 1990

Ш ахту и поселок разделяет небольшое болото, разрезанное высокой грядой-насыпью ж ел езной дороги. Кара шла по линии. Было еще довольно светло, когда ее нагнал Лукьян. Здоровый кра­ савец захотел поиграться. Хлопнул ее — Кара оглянулась, дум ая , что это кто-то из товарищей. И возмутилась: зубоскал Тузов? С дет­ ства она любила волейбол. Подскочив, тож е резанула ладонью Л у­ кьяна по голове, как по мячу. Он не ож идал такого — грохнулся с насыпи, только ноги мелькнули. Карабкаясь, заш ум ел : — Н у ты, баба! А позднее признался. Утром, отрезвев, леж ал в кровати и дум ал : вот это девка так девка! Ворочался, мял подушку, щупал затылок... Хорошо приварила! И бриться начал, присматривался: нет ли шиш­ ки? А сам все покачивал головой: вот девка, не пропадешь с такой. И сейчас К ара боялась не за себя : спьяну ошабурит чем-ни­ будь — на самой заживет, а вот родится уродушка, майся потом, глаза ведь себе выколешь, чтоб не смотреть. С замершим сердцем ступила через порог. Скрипнули половицы — она вздрогнула и сно­ ва остановилась. Но тотчас и рассердилась на себя: совсем трусихой стала! С отчаяньем схватилась за скобу избяных дверей. И зба пахнула в лицо теплом и покоем . От сердца отлегло: спит! Она сразу ослабела. Не было сил склониться, снять сапоги. Держась за косяк , долго мотала ногами, стараясь сбросить сапоги. Наконец, это ей удалось, и она, не заж и гая света, тихо направилась к столу. М уж , если был дома, всегда к ее приходу что-нибудь приготовлял. Сейчас на столе... ничегошеньки не было. Кара улыбнулась горько: обиделся. Позвала ласково, замиряясь : — Л ука-аш , что поесть? Не сердись, милый. М уж не отвечал. Она подошла к кровати, надеясь растормошить. Пошарила руками — постель оказалась неразобранной. Кара метну­ лась к выключателю, заж гл а свет — нет мужа! Она побледнела VI м едленно, словно хворая, вернулась к кровати. Лишь теперь до нее дош ел смысл сл о в : ж и в и к а к з н а е ш ь ! Глава седьмая Говорят, древние римляне при встрече вместо з д р а в с т в у й произносили : к а к п о т е е ш ь ? Скажи такое додоновцу! Попробуй. Б лучшем случае он усм ехн ется : нашел, мол, дурака! буду я потеть... И обругает последними словами. Верно, додоновец никогда не согласится потеть. И не потеет. Д аж е в ж ар у . Д аж е в самую сильную ж ару. От одной мысли, что он м ож ет вспотеть, додоновец , как крот, зарывается куда-нибудь в удобную прохладненькую норку. Просидит, пролежит, проспит. А если напарник найдется — перекинется в картишки, среж ется в ка­ кую-нибудь другую игру. Смотришь, солнце уж е и за горизонт пря­ чется. Вылезет додоновец из норы, потянется да и себя еще обложит бранными словами: заигрался, а ведь давно пора пропустить по махонькой . И начнет соображать, как это лучше сделать. С кож ей у додоновца давно кой-какие биологические изменения произошли. Но этот вопрос еще недостаточно и зучен , поэтому коснемся его слегка. К ож а чем дальше, тем становится толще («дальше» — под этим подразум евается время, а не что-то иное). Как у дерева? Ч ерез год прибавляется кольцо, так и у додоновцев. Если уж кож а и выбросит пот, так только за столом , когда он, опять ж е пропустив махонькую , мнет челюстями пельмени. Ж ена подваливает в тарелку, а он не успевает управляться. И старается, старается, уж так старается, что вдруг и соберется на лбу обильная роса. К ож а его обладает еще одним качеством: отсеивает обычные слова. Вроде б этакая звуконепроницаемая оболочка. Лукьян, при­ ступив к обязанности начальника погрузки, сразу заметил это. Говоришь человеку, а он будто инородец какой, слушает, усм ехает