Сибирские Огни № 006 - 1990

— Ты и впрямь, баба, думаеш ь из меня акуш ерку сделать ’ К ара не обратила внимания на его грубость : ругается, потому что ж ал еет . И когда поднесли к срубу бревно, когда поднялись по сходням и опустили его на стену, присела на доске лесов, как на качели . Ж елая разрядить грозу, которая, чувствовала, все-таки на­ катывается, мило улы бн ул а сь : А у нас, не пугайся, все рож даю тся ... при работе. Петя, брат мой погибший, родился в поле. Молотили хлеб. Осень, снеж ок . Маму схватило и ... А я, знаете, где я родилась? Мама картошку перебирала в хранилищ е... Лукьян , с трудом сдерживаясь, крутил напарье. То ли дерево хрустело под буравом , то ли зубы от нестерпимой злобы , понять было трудно. Ж ена реш ила: не в д ух е , ей лучше помолчать. И прикусила язык. Чтобы как-то скрасить неприятную заминку, Доминик Бори­ сович сп р о си л : — Что ж е... прямо на грязной картошке родилась? — Д а нет, брезент, о д еж д у свою женщины постелили,— уж е н ехотя , без пр еж н ей живости , ответила Кара. За спиной послыша­ лись торопливые шаги. Она обернулась. К ним, точно забыв что-то, спешил м уж чин а , одетый еще по-зимнему — в бурки, пеструю со­ бачью д о х у и косматую из рысьего м еха шапку. Уши у шапки, за ­ вернутые вверх, но не завя занны е,— да от завязок и следа уж е не осталось! — при каж дом шаге взмахивали , придавая мужчине воин­ ственный вид. Бурки и доха были изрядно запачканы . Причем грязь — давнишняя! — так затерлась, что блестела на солнце. К ара ухмыльнулась: — Президент, принимай зятя. Мне, что ль, в почетный караул стать? Тузов м едленно распрямился, но и слова не успел молвить: гость упредил его, закричав еще и здали так, будто в своем огороде или у стога застал ч уж ую скотину: — К ак ты посмел забраться? Вон отсель! — Гы-гы-гы, — хохотн ул Лукьян, сердя зятя. Его ацидум враз отступил и от сердца и от м о зга .— Я мах да мах топориком — и вот седьмой ряд готов. Гы-гы, а ты только увидел? Зять, п одбеж ав к ним , вцепился в доску настила, будто соби­ рался взобраться на леса, но почему-то раздумал . Запрокинул го­ лову, глядя на Л укьяна, как лиса на ворону. Д аж е шапка свалилась. Он схватил ее, не глядя, охлопал о свои бока и снова водрузил на всклокоченную голову. — Как ж е , Лукьян? У меня ведь семья... У тебя — никого. Я ж порешил тут строиться. — Н у да? А я ведь — гы-гы — не знал. И зба у тебя, Александр Демьяныч , добрая , продать, что ль, вздумал? — Бери, уступлю . За полцены уступлю . А тут сестрица твоя уж все расплановала. Плотников наняли . Ты что, Лукьян? — Гы-гы, шустры вы с сестрицей, Александр Демьяныч. Шустры . Брат-то мне завещ ал ... — Как завещал?! — взвился зя ть .— Как, разъясни мне? — И посмотрел на доктора, словно ища у того защиты . Но Доминик Борисович, будто чувствуя себя виноватым, пригнулся еще силь­ н е е .— Д а ведь он на мои ден ежки пил, прежде чем сгореть. Три полных бум аж ки получил. — Сгорел?! — встряла в разговор К ар а .— Как сгорел? Д оминик Борисович встал поспешно и, отряхнувшись от стру­ ж ек , поманил А лександра Демьяновича пальцем . Когда тот м етнул ­ ся к н ем у , дум ая , он сообщит бог весть что, доктор ш епнул: — Лишнее говорите, батенька. Я лично-с заявляю ... Алек сандр Демьяныч не мог вынести такого кощ унства : — Ну ты, герой! — взвизгнул он .— Лично-с... Да не ты ль фалыпи-вку-то настрочил за стопарь?