Сибирские Огни № 006 - 1990

М ожно подумать , будто автор намекает, что веселые додоков- цы — ч еловеческая пыль, что расчудесн ая Додоновка — своеобраз­ ный бункер , где эта пыль скапливается, отсеянная, выброшенная, словно выхлопной га з. П одумать и упрекнуть: бункер-то — грязная , пыльная, темная ш тука, а в Додоновке, какая бы она ни была, в до ­ м ах есть окна, радио, электричество и прочие необходимы е атрибуты современной цивилизации . Верно, все это есть. Хотя я категорично по поводу ч е 'Л о в е ч е - с к о й п ы л и и не утверждаю , однако все ж е о тв еч у : додоновец та­ кой неприхотливый человек, что ем у наплевать на окна (он и гля- дит-то в них лишь тогда, когда ож идает гостей), на радио (он и слу- шает-то его с одной целью : а не снизили ли цены на водку?), на пуховы е подуш ки , мягкую постель. Додоновец первой категории м ож ет ночевать прямо, на крыльце. Зимою , в лютый мороз! И так расп ол ож и тся , будто под ним перина, так рассупонится , что вроде мороза-то вовсе нет, а палит солнце. Но перед этим , конечно ж е , он пропустит определенную , вернее, неопределенную до зу . Четвертинка для додоновца — свет и ничем не зам еним ая ра­ дость . Д одоновец все постиг и все отверг. Он артист. П осле четвер­ тинки он такой вам концерт закатит, что, уверяю , скучать не придет­ ся. Мало того, вы станете участником его представления. Он, неисто­ вый, во збуж денны й , обязательно вас втянет, вовлечет в свою сам о ­ деятельность. Я у ж е ск а зал : не все додоновцы разм ещ аю тся в своем родном и ую тном поселке. Ж и знь перелетных горемык начинается утром дал ек о от Д одоновки — в пригородном п оезде, который зовут «моло- канщ иком». Д одоновцам вечером всегда ж арко, а утром холодно. В ечером они бьют у «молоканщика» окна, а утром затыкают их всем , что попадает под рук у . Утром додоновцы до того больны, до того злы , угрюмы , что к аж ет ся : не они, а скрипит и охает их старый, расхлестанный , исцарапанный , исписанный, изрисованный «моло- канщ ик». В к аж дом уголке, каждый скрючившийся додоновец кля нет закон , запрещ ающ ий поутру продавать им горючее, не заправив­ шись которым они не могут прийти в себя. Но додоновцы — народ находчивый, с мыслью. Они утром наиг­ рывают деньги в карты. Карты — их допинг. Без него, к аж ется , они не д о ех ал и бы д о рабочего места. Полтора часа нудной качки — это, согласитесь, без похм елья н адо вытерпеть. Особенно тем , кто не и ску ­ шен в картеж ны х д ел ах . Но ведь не напрасно ск а зан о : додоновцы — народ находчивый . И тут они изобретают себе занятие. Им вдруг д елается тесно, им вдруг п окаж ется , что кто-то задел и х, причем явно, с вызовом . А в долгу додоновец не останется. Ответить надо — за словом в карман не полезет, расквасить нос — и за этим дело не станет. Он сам окропит стены и лавки вагона кровью, но не смол ­ чит. У додоновцев сложили сь свои компании . И места в «молокан- щике» ра з и навсегда заняты . Только один м уж ичок , маленький , плотненький , с черным лицом , с бородкой , кое-как охватанной н ож ­ ницами , х оди т и з вагона в вагон, как неприкаянный. — В кумпанию не возьмете? — спрашивает, показывая карты. Додоновцы искренни. — П ош ел вон, Акулич ! — р еж ут н апрям ую .— Ты давно уж е кандидат д ур ацки х н аук —- дай другим поучиться. А к улич , довольный похвалой , поднимает шапку, склоняет лы сую голову и ответствует: благодарствую -де на добром слове. К огда-то он был ф и г у р о й , но не уд ерж ал ся на горе и, пока док а ­ тился до Додоновки , побывал в таких к у м п а н и я х , что из прош ­ лого волновало только одно: — Эх, игрывал я! Возьмешь в кумпанию продавца, пометишь карты , а потом напарник у : для справедливости купим -ка в магааи -