Сибирские Огни № 006 - 1990

снизилась на 52 процента. Забастовочные комитеты показали свою силу и спо­ собность управлять событиями. До забастовки произведение Анатолия Яброва звучало бы как роман-предо­ стережение. Сейчас оно воспринимается как роман-расследование, художествен­ ное осмысление причин, толкнувших шахтеров на крайнюю меру протеста. Писатель сосредоточивает свое внимание на одной из самых страшных социаль­ ных бед —пьянстве и алкоголизме. По силе воздействия на разум и чувства чи­ тателей этот роман превосходит тысячи антиалкогольных брошюр, которые в изобилии издавались всегда, но приносили мало пользы. Поставив роман в один ряд с известными уже произведениями советской литературы на эту тему, такими, как «Серая мышь» Виля Липатова, «Живая вода» Владимира Крупина и другими, сразу определим, что его отличает, в чем Ябров делает шаг вперед по сравнению со своими предшественниками. Если раньше пьяница изображался человеком, выпавшим из общественного ряда, своего рода изгоем, то в этом романе пьянство, словно паутиной, оплело саму производственную жизнь, стало условием выполнения плана. Откровение, страшное по своей сути. Отсюда безысходность, которую ощу­ щают наиболее честные и чистые натуры. Отсюда деградация руководящей про­ слойки, которая сделала бутылку и мерой поощрения, и способом решения конф­ ликтов, практически — нормой производственных отношений. И боль нарастает по мере того, как коверкаются человеческие судьбы, соприкоснувшись с «зеле­ ным змием», которого в романе именуют «Костомахой». Ироничный, порой саркастический тон, который выдерживается до конца по­ вествования, использование нелепых пьяных анекдотов не делают роман легким чтивом, ибо речь идет о вещах серьезных, об экологии человеческой души. Ябров великолепно знает шахту, жизнь рабочего поселка. Все детали, свя­ занные с добычей угля, его сортировкой и отправкой, достоверны и точны, но не в этом писатель видит свою задачу. Нравственное состояние человека — вот предмет его исследования. Мы прослеживаем моральное падение и гибель доб­ рого десятка персонажей, среди которых наиболее трагична фигура хирурга До­ миника Борисовича, кандидата наук, который подводит под пьянство научное обоснование, стыдясь и мучаясь, не может освободиться от пагубной привычки и, в конце концов, опускается до врачебного преступления. Следует помнить, что Кузбасс —край лагерный. До сих пор он остается ме­ стом лишения свободы. Со всей страны сюда собирают далеко не лучшую часть рода человеческого. Многие из отбывших наказание оседают поблизости. Лагер­ ная атмосфера вышла за колючую проволоку и мрачной тенью легла на челове­ ческие отношения в работе, на проведение в семье и быту. Она породила в людях шкурничество и жадность, стукачество и доносительство, групповщину и кор­ рупцию, цинизм. Отсюда жестокость по отношению друг к другу, отсутствие милосердия. Да­ же в разговорный язык проник тюремный жаргон. В нравах пьяной Додоновки, которую описывает Анатолий Ябров, все это ощущается. И главный герой рома­ на Лукьян Тузов вырос в этой разухабистой и безответственной среде. По нату­ ре он человек хороший. Любовь к Карине на время вырвала его из уготованной колеи, он потянулся к свету, мечтал создать семейный очаг, строил дом, соби­ рался поступить в техникум. Он выполнял главное условие, поставленное ему молодой женой,—воздерживался от спиртного. И ему это непривычное трезвое состояние нравилось. Но вот ссора с родственниками, драка с зятем Александром Демьяновичем Пунделем, которому он одним ударом выбил зубы, и жизнь перевернулась. В си­ лу вступает волчий закон. Пундель придумал поистине страшную месть, на ко­ торую способен только коренной «додоновец»: «Рано улыбаться начал, Лукьян Арсентьевич, —сказал он тихо, чтобы не слышали посторонние.—Я из тебя не только зубы, душу вытряхну. И кулаки не спасут. Попомни мое слово». Вот так, не более, не менее —«душу вытряхну». И угрозу приводит в испол­ нение умно, тонко, коварно. Он подсказывает директору шахты, чтобы Лукьяна из проходчиков перевели в начальники погрузки, на должность, где без бутылки ни сортность угля не обеспечишь, ни запчастей не достанешь, ни людей не при­ влечешь, Гибель Лукьяна началась последовательно и неотвратимо. И всю вто