Сибирские Огни № 006 - 1990

дет нанимать легально и нелегально человеческий труд и за счет него обога- щаться еще больше. Ведь не секрет, что сейчас градация средней зарплаты ко­ леблется от 100 до 1000 рублей в месяц, а все будет дорожать. Значит, одни бу­ дут богатеть, другие будут сводить концы с концами. Ржве я лентяйка, отрабо­ тав честно и добросовестно на предприятии почти сорок лет, и не скопила капитала. Да мы раньше и не задумывались над этим. Честно трудились. А сейчас эта предприимчивость на первом месте, кто как может нажить капитал. К чему эта реставрация капитализма? Какой это социализм? Анархия в стра­ не: демонстрации какие-то, забастовки, группировки всевозможные. В газетах, по радио, по телевидению только и речи почти ежедневно, что о репрессирован­ ных, о И. В. Сталине как о враге. Вы посмотрите, что делается: кинорежиссер Прошкин предлагает выбро­ сить из могилы кости И. В. Сталина, горе-поэт Вадим Егоров по радио поет для молодежи свои песни, что не успокоится, пока не выбросят тоже кости из мо­ гилы И. В. Сталина. Да, врагов у Сталина предостаточно, но он сейчас все рав­ но не узнает, что творится у нас, как бушует ненависть и расправа, хотя с мертвым. За все наши неудачи, которые постигают нас, винят сейчас Сталина, а мне кажется, что нет лидеров ни в политике, ни в экономике настоящих. Но вы можете расправиться с костями, но с памятью людской ничего вам не удастся сделать. Читаешь, слушаешь и думаешь —это советское общество, до чего же мы дошли? Стыд и срам. Какой пример показываем всему миру. Это же не 20—30 годы, когда все неграмотные. Непонятно, что они, экстремисты, хотят, мутят воду. Из них, смотришь, доктора наук, кандидаты, академики, профессора, писатели и т. д. И что конкретно, кроме мести, предлагают, как выйти из тупи­ ка? У многих уже появляется злоба, невольная ненависть, да так недолго дойти и до братоубийства опять. Мне кажется, что прекратить все это надо. Мы первое социалистическое государство, у нас была цель прекрасная — построить коммунистическое об­ щество в нашей стране. И к чему мы сейчас пришли, и что дальше нас ждет, неизвестно. Подумайте об этом, цвет советской нации. О Тимошке Рваном в моей повести написано лишь несколько слов, но ли­ тературный герой «Поднятой целины» стал неожиданно для меня героем откли­ ков многих читателей, приславших мне письма. «А ведь была и у него, Тимош­ ки Рваного, какая-то своя правда. Но все они, Тимошки Рваные, ушли в землю безмолвно, бессловесно, ушли с клеймом позора и презрения...» Ушли безмолвно, но, как убедился читатель, по вышецитированным письмам, их горькая судьба вызывает сочувствие одних и проклятья других. А сколько незаслуженной хулы пало на головы Тимошек Рваных с экранов кино, со страниц романов, повествующих о «классовой борьбе» тридцатых го­ дов! И стреляли-то они из обрезов, и травили колхозный скот, и все полицаи были сыновья раскулаченных, хотя непонятно, как они могли оказаться в тылу немцев, если все были сосланы в Сибирь. Но вот что поразительно: до сих пор убийство Макаром Нагульновым Ти­ мошки Рваного ночью из засады ни критиками-филологами, ни школьными учителями, учившими нас человеколюбию и справедливости, не считается ни убийством, ни самосудом, хотя это самый настоящий самосуд из мести,—пре­ ступление, всегда всеми народами считающееся постыднейшим из преступ­ лений. Напротив, ночной выстрел в спину счастливому любовнику жены наша критика, наша ученая филология на протяжении десятилетий трактует как вы­ сокий подвиг благородного рыцаря мировой революции. Взял рыцарь наган, дождался ночи и убил соперника. Ни суда, ни следствия, правда, куража ради рыцарь революции крикнул Тимофею: «Повернись лицом к смерти, гад!» — что расценивается как честность, благородство Нагульнова, — наглядный, надо сказать, урок нравственности для подрастающих поколений. Нет, не мужество это — стрелять в спину, в затылок, не благородство,— средневековье дикое. Впрочем, средневековый рыцарь вызвай^бы ’ счастливого