Сибирские Огни № 006 - 1990

ты в Афганистане такие же милые, родные и желанные дети для матерей, как и наши сыновья, которые сложили там свои головы... ...Да, попробуй и разберись, кто же из них виноват больше. А виноваты ли они вообще? А ведь виноватые есть же... Вот мы осуждаем сталинизм и т. н. за­ стой. А ведь живы же те многие, которые творили сей застой, молчат, многие правят, не каются, а кое-кто еще и кричит: ай-ай-ай, обидели старичка... Вымрут они, а потомки будут тогда мыслить, домысливать (как, например, генерал Волкогонов в «Правде» о Сталине и Молотове, местами противореча сам себе же) и писать. Не лучше ли спросить их, пока живы: как же это Вы, братцы, так кайфо­ вали, ведь руководство коллегиальное. А у нас вроде бы только один Брежнев такой-сякой. Что-то тут, видимо, не так. Значит, правим сообща, коллегиально, а отвечает один. Как и в воровской шайке, созданной Рашидовым, Чурбановым и т. д. и т. п., воровали, грабили страну, народ сообща, а отвечает один, кто попался. Все брал на себя, получал срок минимальный, скоро выходил. Ведь так же было. Пенсионеров у нас на Днепровщине уйма. ...Да! Как все же хочется, чтобы никогда больше не было и Нагульновых, и Давыдовых, и Рваных. Ведь все люди, все хотят жить, все мечтают о счастье, а кто же нас ведет в смерть, за что, для чего, во имя чего??? Светлого будущего. Да разве же можно пушками, бомбами, смертями, уни­ жением создать будущее, тем более светлое. По-моему, урок есть, и пора опомниться всем. Михаил Горбачев это понял. Но, увы, кажется, что он пока только один... ...А в низах хихикают... Киселева Н. А., г. Киев. Вы очень счастливы, люди, так как не знаете, насколько вы несчастны. Пожалуй, это не эпиграф, а вывод, сделанный после прочтения повести. Ведь мы росли в обожании нашего непогрешимого вождя и тоже искренне плакали в день его смерти (что с нас взять: мы тогда были школьниками), совершенно не зная, какие страшные жернова перемалывали судьбы тысяч людей и их са­ мих. И какое страшное прозрение сейчас! Г. Никифорова, г. Ленинград. Я Сапожникова понимаю, ему больно, обидно, что так сложилась жизнь его и его родителей, и таких, может, миллионы. Но он должен понять, что это была классовая борьба. И без нее никак не обойтись было. А раз классовая — значит, жестокость, насилие, а значит, трагизм. Я так думаю. Ведь и револю­ ция была лишь только для того, чтобы уничтожить классовую эксплуатацию. Я не согласна с ним, что в шолоховском произведении Тимошки Рваные были тружениками, а вот Нагульнов и другие из бедноты были лентяи. Хочу при­ вести пример своих родителей. Они не лодыри были. У них мозольные руки. Мать служила у графа Шереметьева, а отец ходил к кулаку на хутор по найму. Им не за что было зацепиться, чтобы приобрести все то, что у зажиточного. И только Советская власть помогла разорвать этот узел. Ведь без борьбы добро­ вольно никто ничего не отдает, считая, что все это его. ...Если бы не было Советской власти, разве я и другие миллионы таких, как я, могли бы жить по-человечески? Я считаю себя счастливым человеком, и таких, как я, миллионы. Так как же не помнить И. В. Сталина? Да он будет жить в веках, потому что Советская власть теперь вечна, как бы ни старались теперь реставрировать (вероятно, компрометировать,—В. С.) ее. Теперь М. С. Горбачев навязывает арендацию и кооперацию в нашей стра­ не. Пытаемся доказывать, что социализм был неправильно построен, и начинаем его заново строить. Как построим — программы нет, к чему это приведет, не знаем. Как будто это экспериментальная лаборатория, а не государство. Обви­ няют И. В. Сталина в неправильном построении социализма, как будто есть канва, по которой надо было вышивать. А вот кто сейчас будет отвечать за все, если произойдет расслоение общества? Задумывался ли кто над этим? Мне ка­ жется, что произойдет странное через лет 10—15, если не опомнимся. Кооперато­ ры и арендаторы будут не хуже тех кулаков. Поймите, что человек, имея уже свой капитал, он не будет надрываться, кдф,р«ворлтс.я, надрывать свой живот, а бу