Сибирские Огни № 006 - 1990

ANNUS B I S S E ^ T I U S РУКОПИСЬ Весна He может быть мне ненавистна. Но за окном, назло весне и мне, Седых сосулек множество нависло, Как сталактиты где-то в глубине Пещерных недр, сливаясь по весне В какие-то мерцающие числа, И не скажу, что в этом нету смысла, Наоборот — осмысленно вполне. Они, как цифры римские, скрестились, Обозначая annus Bissextilis. Сказать по-русски — високосный год. И не скажу я, что счиеленье лжет. Но видывал я множество невзгод, И руки у меня не опустились. Я все прочел, О чем писал Легко, как будто надо мною И никогда не нависал Тяжеловесный полог зноя. И ничего я не солгал, И, выводя за фразой фразу, Как будто бы и не сгибал Премудрой головы ни разу. А если даже и сгибать — Какая разница! Чернила Хоть сколько бы ни выскребать, А что бы это изменило! ЯН озолин Дошел черед рассказать и об Яне. Старший редактор рижского журнала «Даугава» Роальд Добровенский прислал письмо, что они надеются подготовить публикацию о жизни и творчестве поэта-сиби- ряка, латыша по происхождению, Яна Озолина: не найдется ли у меня несколько слов о нем? Я ответил, что он был славным человеком, но, увы, у меня нет ни его стихов, ни книжки, кажется, единственной. Когда уже бросил открытку в почтовый ящик, смутно припомнилось: да, ведь в черновиках у меня есть наброски довольно бесконечной, незаконченной поэмы о не­ коем юном балтийце Ионе, в чертах которого, несомненно, присутствовало что-то и от Яна. Вернувшись домой, я заглянул в тот ящик стола, где лежит кое-что из неосущест­ вленного, но не нашел того, что искал, а зато в альбоме с чужими рисунками нашел силуэт черного суденышка, несомненный подарок Яна. Он говорил, что на этой мотор­ но-парусной шхуне он плавал по Обской губе и даже выходил в бурное Карское море. А познакомились мы с Яном в 1935 году, когда мы с женой приехали в Омск и я, с легкой руки Макса Гарбера, напечатал под прозрачным псевдонимом Мартын Лео­ нидов свою поэму «Подсолнух» в «Омской правде», которую редактировал тогда ре­ дактор с фамилией, тоже похожей на романтический псевдоним: товарищ Шпайер или Шпаер. Тогда-то и явился к нам юный широкоплечий, голубоглазый и светловолосый Ян Озолин с трубкой в зубах, причем не столько куря, сколько красуясь, и объявил, что он поэт, полярный моряк, в данное время сотрудничает в комсомольской газете «Мо­ лодой большевик», которая очень рада будет меня печатать. И действительно, когда мы с Яном однажды поднялись на второй этаж кирпично­ го дома на Мокринском форштадте, то редакторы-комсомольцы приняли меня как же­ ланного гостя. А что касается Яна, то я до сих пор не знаю, был ли он штатным ра­ ботником редакции, каким-нибудь завотделом, либо, не будучи штатным сотрудником, пользовался в редакции авторитетом как моряк, поэт и сын одного из руководящих работников области. Впрочем, я не помню, в обкоме или где работал его отец, я не встретился с ним ни разу. Но зато, придя однажды к Яну на квартиру его родителей в дом на улицу Декабристов, я, заглянув в почему-то приоткрытую входную дверь, увидел в по-парад­ ному нарядной передней, как бы теперь сказали —в холле, миловидную женщину, мыв­ шую пол. — Войдите, войдите! — громко сказала она.— Ах, вы к Яну! Я-а-ан! — крикну- нула она. Вот и все.