Сибирские Огни № 006 - 1990

КРИТИКА ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ М. КОСАРЕВ ВЕРНЕМСЯ К.. Ч етыре-пять лет назад казалось, что вот-вот наши проза, поэзия, крити­ ка заговорят, наконец, языком ли­ тературы — и только литературы. Ранее у них такой возможности почти не бы­ ло: «на всякого мудреца» находились норма, директива, в ходу были два-три затертых демагогических приема («на чью мельницу?», «к чему призывает?», «народу это ни к чему...»), делавшие поч­ ти не нужными ни художественное твор­ чество, ни настоящую его интерпрета­ цию и оценку. Вот и я поначалу был уверен, что стоит лишь ослабить клапан догм и директивных указаний в творче­ ской сфере, как на поверхность сразу выйдет главный вопрос — о художест­ венности, долго и последовательно тре­ тируемой, при показном уважении, в не­ давнем прошлом. (Кстати, «уважение» проявлялось в основном во включении в такой «почетный» контекст, в котором это понятие было бы лишь хвостиком. Например, «идейно-художественный» и т. п.). Увы, ничего такого не произошло. И вскоре пришло понимание: должна сме­ ниться система отсчета, иерархия крите­ риев в подходе к литературе, а это быст­ ро не происходит. Пока же спор еще дол­ го будет идти в старых рамках. Где не было предмета для спора, поскольку оценка давалась по принципу «наш —не наш» (благонадежный — неблагонадеж­ ный), сей предмет появился, но лишь в силу того, что на дворе плюрализм, и нет единого канона, а есть благонадежность прогрессистская, благонадежность охра­ нительная и т. д. Царит то же самое: «наш — не наш», политическая оценка тянет за собой «эстетическую», которая, конечно, в таком насильственном сосед­ стве сразу же изменяет своей природе (отсюда и кавычки). Но поворот, на мой взгляд, все же на­ метился. Если недавно лишь некоторые критики говорили о литературе как ли­ тературе, т. е. недвусмысленно ставили на первый план вопрос свободы ее от утилитарного «служения» (за что полу­ чали отповеди), то сегодня эта мысль ЛИТЕРАТУРЕ звучит уже у многих, правда, по боль­ шей части только вскользь, хотя можно привести примеры и четкой постановки этой проблемы. «Неорганичность суще­ ствования нашей литературы привела к полному сбою эстетических критериев: абсолютные художественные качества произведений в ситуации «литературы- департамента» перестали определять их критическую оценку. Высокая литерату­ ра смешалась в массовом сознании с ли­ тературой низкой и вообще нелитерату- рой, появился дикий тематический кри­ терий. И молодой критике... для восста­ новления системы подлинно литератур­ ных критериев придется вспомнить неко­ торые из уроков русской критики прош­ лого века... лучшие образцы «формаль­ ной критики» (Я. Гордин. Ответы на анкету. «Вопросы литературы», 1989, № 6 ). Становится ясно, что это тот самый об- ший вопрос, не видя которого, критика постоянно натыкается на него в частно­ стях. Довольно быстро утомила удиви­ тельная бесплодность журнальных бата­ лий в деле действительного осмысления того или иного литературного события (кажется: прекрасно, каждому новому произведению обеспечен объемный, с двух заведомо разных точек зрения, взгляд,— ан нет, ничего такого и не про­ исходит). Словно бы противники, сра­ жаясь в шашки «не на живот, а на смерть», расставили свои армии: один— на черных, другой — на белых клетках доски. Массовое признание — элитарное приз­ нание, верность традиции — верность последним установкам и пр., и пр. Таких пар некритериев, которыми, тем не ме­ нее, успешно оперируют десятки крити­ ков, можно набрать немало. В зависи­ мости от знамени, под которым высту­ пает рецензент, меняются и знаки внут­ ри этих оценочных пар. (Также: «свет­ лый» — «темный», конструктивный — деструктивный, в общем — до бесконеч­ ности, но все на одном, вытоптанном уже пятачке). ы Конечно, никому не хочется оказаться в позиции стороннего наблюдателя в