Сибирские Огни № 005 - 1990

вания. Это становилось мучительно. «Бот так и свихиваются», — по­ думал Степан, остановившись очередной раз, чтобы передохнуть. Тошнота утихла, но гортань была сухой и болезненной, сердце то ко­ лотилось где-то в горле, то вдруг начинало останавливаться и падать в бездну; в такие моменты Степан обмирал в обреченном ожидании, но сердце выныривало из темных тайных глубин и разрешало идти дальше. Он шагал медленно, с остановками, чутко прислушиваясь к сердечным подсказкам. Чтобы как-то себя реабилитировать перед собственным сердцем, Степан решил его помассажировать, и снова под рукой возник звук, похожий на хруст ассигнаций. Он снова достал паспорт, вынул из него билеты, расправил, внимательно прочитал, держа его на вытя­ нутой руке. Тревога в его душе сменилась ужасом, оказывается, он находится на свалке совсем не вблизи города, где жил в общежитии и работал на заводе, а за тысячи километров от него. В первую секунду ему показалось, что над ним жестоко подшу­ тили, но в следующий момент он вспомнил, что же произошло на са­ мом деле, и ему от этого стало еще хуже. Он вспомнил Людмилу и детей, но сердце его не провалилось в бездну, хотя ему этого больше всего хотелось. Оно билось в том месте, где ему положено, он его чувствовал, и оно причиняло ему боль. Степан растирал грудь рукой и все больше ускорял шаг. Теперь он шел не на кирпичную трубу, у него была цель — добраться до дому, до Людмилы, а там пусть будет что будет. Его действия сейчас если и были сознательными, то в очень не­ значительной части, по своей целеустремленности Степан больше напоминал самонаводящийся снаряд. Там, где была Людмила, ос­ тавался для него единственный в мире источник тепла. И он к нему стремился. До поселка он добрался в кузове КрАЗа, груженного штангами, шарошками, долотами и другим буровым оборудованием. На рыт­ винах и колдобинах Степана так наколотило о металл, что он уже не мучился угрызениями совести и чувствовал себя почти не вино­ ватым. — Ну, как? — спросил его молоденький шофер, остановив КрАЗ на окраине поселка. — Изумительно. — Степан с трудом спустился на землю. — То-то, дядя, что пить надо меньше.— Девахи, сидевшие с ним в кабине, дружно захохотали. Степан ничего не ответил, но, прихра­ мывая на обе ноги, шатаясь и постанывая, торопливо отошел в сторону от машины, чтобы не обляпали грязью. Постоял некоторое время, раздумывая: — Сколько ни тяни, а придется идти сдаваться,— пробормотал он и направился к дому. Измятый, перепачканный грязью и ржавчиной, опухший, с вос­ паленными глазами, он выглядел, наверное, страшновато. Мишка, игравший перед домом, с ревом бросился к Людмиле. — Ну, явился не запылился? — спросила она, выходя на крыльцо.— В какой грязи тебя, свинью, валяли? Тут за него беспо­ коишься, ночи не спишь. А он свое удовольствие справляет. Стыд и раскаяние охватили Степана. И он готов был поклясть­ ся самыми страшными клятвами, что больше ничего подобного с ним не случится. И сам этому верил сейчас. И Людмила, которая готова была его убить, теперь жалела Сте­ пана и могла простить и поверить любой его лжи. У нее было мало опыта замужней женщины, и сейчас она не ссорилась с лю­ бовником, который ее подвел и предал, а ругала непутевого своего мужика, а это большая разница. И это было в первый раз, по край­ ней мере, она так внутренне почувствовала.