Сибирские Огни № 005 - 1990

сом, как он попал на свалку. Теперь было важнее с нее выбраться. Город в утренней дымке серел расплывающимися силуэтами зданий и до него было километров пять — не меньше. «Дойдем!»— решил Степан, хотя ноги у него подрагивали от слабости, и он ощущал сильную тошноту. Он обтряхнулся и потряс головой. «А голова нисколько не болит,— отметил он про себя удовлетворенно,— вот что значит поспать на чистом воздухе». Он оглядел обширное поле го­ родской свалки и не испытал ни удивления, ни отвращения, ни ис­ пуга. Не увидел в своей ночевке ничего символического. Ход мыслей его был более прозаическим, приближенным к действительности. Он снова потряс головой, придав потряхиваниям другое направление. Го­ лова выдержала и это испытание. Степан сделал еще один важный вывод: что голова не болит не только потому, что он спал на возду­ хе, но и потому, что никто его по голове не бил. Значит, «Торнадо», который три дня трепал его уже немолодой организм и который был самым сильным за последние десять лет, принес небольшие разру­ шения. Степан осторожно похлопал себя по левой стороне груди и услы­ шал характерный звук, напоминающий хруст ассигнаций. Это его чрезвычайно удивило. Он осторожно опустил руку в грудной карман пиджака, достал из него паспорт. В паспорт было вложено четыре авиационных билета: два взрослых и два детских. Это удивило его еще больше. Никаких денег обнаружить не удалось ни в этом, ни в других карманах, так же, как не удалось вспомнить, сколько их бы­ ло и были ли они вообще. «Так и должно быть,— отметил про себя Степан.— Иначе и быть не могло». Ясность сознания настоящего мо­ мента почти вернулась к нему, но историческая память отсутствова­ ла напрочь. «Ничего,— подбадривал себя Степан,— организм восстанавлива­ ется в движении». Он взял за ориентир высокую кирпичную трубу в левой части города и, превозмогая подкатывающую к горлу тошноту, решительно пошел напрямик через рванье грязной спецодежды, сваленной куча­ ми, разбитые телевизоры, детские коляски, обходя наполовину ра­ зобранные, утонувшие в болотной почве тракторы; наваленный ку­ чей, ржавеющий металл, текстиль, пластмассу, гнилые овощи и другие предметы человеческой деятельности. Где-то, за пределами этого цивилизованного пространства, расстилалась нетронутая (как было принято считать) тундра, и она ждала своего часа. Мысль Степана не простиралась так далеко. Она, по мере его приближения к городу, становилась более четкой и определенной. Очень хотелось пить, вода чвакала у него под ногами, но попить на свалке из следа Степан, хотя и был лишен предрассудков, не решал­ ся. На пути ему попалась глубокая литая галоша, наполовину напол­ ненная влагой. Степан постоял над ней, трогая шершавым языком шершавое нёбо, и прошел дальше. По-видимому, эти душевные преодоления как-то стимулировали его память. Неожиданно Степан вспомнил обрывок фразы, и сейчас он одиноко звучал у него в мозгу: «...а дали всего девять лет. Он выйдет и еще кого-нибудь кончит». Кто выйдет и кто кого кончит, — все это было пока за чертой трудно возвращающегося сознания и па­ мяти. И, может быть, от этого в душе Степана поднималась тревога. Она усиливалась с каждым шагом. Степан останавливался, огляды­ вал перебуровленное, заваленное гнилью и разложением пространст­ во, и ему все сильнее хотелось вспомнить, что же произошло с ним в жизни и как он вообще попал сюда. И что он будет делать, когда дойдет до трубы. В конце концов, она — только ориентир, но никак не цель. А память словно издевалась, молчала, в голове метались обрывки мыслей. Фраза, что кому-то дали «девять лет, а он выйдет и еще кого- нибудь кончит», возникала четко, с определенным периодом чередо-