Сибирские Огни № 005 - 1990

над головой одинокая серая ворона и с ленивой укоризной каркает на неожиданное среди гнилого болота лесотундры беспорядочное людское скопление; у одного из домов стоит разутый трактор с буд­ кой на санях, рядом на промасленной тряпице разложены гайки, гаечные ключи, мелкие запчасти, разный металлический шурум-бу­ рум; котенок, неожиданно появившийся откуда-то из недр этой же­ лезной машины, недоверчиво принюхивается к запаху соляра и пере­ гретого машинного масла, опасливо обходит груду инструментов и запчастей по большому кругу, при каждом шаге брезгливо отряхи­ вая лапки. Все это — жизнь, и еще вчера Анатолий радовался ей, а сегодня лишь безучастно скользил по ней взглядом, прощаясь, а точнее, уже простившись. Его не мучила мысль о том, что после его малодушия и трусости больше невозможно жить, потому что он уже не жил, он хо­ дил, он что-то делал, как-то действовал, но он не жил, он не чувство­ вал протяженности времени и совсем не предвидел будущего, и все, что с ним будет и произойдет, на каждую секунду, на каждый миг было предрешено кем-то, не им. Он поднялся на крыльцо, бестрепетно вошел в комнату, где на полу в прежней позе лежала Надежда. Анатолий остановился в две­ рях и долго стоял так неподвижно, бездумно. Только два слова, как два металлических шарика, перекатывались в сознании: «Мертвая, убитая. Убитая, мертвая». Но Анатолий никак не мог вникнуть в их суть, в их смысл, он не в силах был заставить себя это сделать. Федора уже не было в комнате, но это не вызвало у Анатолия никакой реакции, никакого движения души. Казалось, если бы он стоял, держа ружье наперевес, теперь Анатолия не остановило бы это, и он так же, с тем же равнодушным бесстрашием механического человека подошел бы к двери, остановился бы, облокотившись на ко­ сяк, и взгляд его с тем же страшноватым равнодушием опустошенной души бесцельно блуждал бы по комнате, бесцельно и бесчувственно фиксируя все мелочи, пока случайный импульс изнуренного мозга не заставил бы его произвести какое-либо действие. Взгляд Анатолия упал на ружье, оно аккуратно лежало на сто­ ле по диагонали и рядом — брошенное полотенце. Это было заметно сразу. Если ружье было аккуратно положено, то полотенце именно брошено. Один конец его сильно свисал со стола, и оно чудом держа­ лось, не упало на пол. Анатолий, ни на минуту не задумываясь, подошел к столу, взял ружье и, чуть наклонив для удобства голову, приставил стволы к виску. Ему не надо было преодолевать страх, муку предсмертного сомнения, жалости к себе, он делал то, что уже было предрешено и как бы не зависело от его собственной воли. Придерживая одной ру­ кой ружье за ложе, прижавшись висками к стволу, он большим пальцем правой руки нажал на спусковой крючок, грянул выстрел. Он на несколько секунд оглушил Анатолия, но не достиг цели. Мо­ жет быть, в последнюю секунду рука его дрогнула и он слишком резко нажал на спусковой крючок, а может быть, вмешалась судьба: и стволы подбросило вверх, и только жарким ветром пахнуло в ви­ сок и опалило волосы. И когда некоторое время спустя Анатолий, отвечая на вопрос участкового, сказал, что он стрелял в себя и промахнулся, он не кри­ вил душой, он был правдив и искренен. Ружье дымилось у Анатолия в руках, по шторе от удара не­ скольких дробин пробегала дрожь, от гардины, в которую попал ос­ новной заряд и переломил ее, отслаивались и падали мелкие частич­ ки, в тишине, которая стала после выстрела какой-то безнадежной и глухой и давила на уши, их падение напоминало тихий, едва слыш­ ный шепот. Анатолий в мгновение покрылся потом. Пот выступал на лбу крупными каплями, тек по вискам, от него щипало глаза. Он маши- 68