Сибирские Огни № 005 - 1990

Тот неожиданно для себя сделал шаг к столу. — Анатолий! — вскрикнула Надежда и, зажав рот руками, на­ чала качаться из стороны в сторону. Анатолий шагнул еще раз и остановился, переводя дыхание. Он не знал, что он сделает, и вообще плохо осознавал себя: все его внимание, вся его душевная сила были направлены на то, чтобы не терять взгляда Федора, он шел на него, трудно и со свистом дыша, и, казалось, преодолевал страшное сопро­ тивление мощного поля, требующего огромного напряжения всех его сил. Темные зрачки Федора надвигались на него и начинали мерцать и светиться, как у зверя в темноте. В какое-то мгновение ему показа­ лось, что они дрогнули и в панике заметались, и в это же самое вре­ мя серая тень мелькнула перед ним, что-то коснулось его колен, мяг­ ко придавило ноги. Он опустил глаза и увидел Надежду, лежавшую в странной, неудобной позе. Голова ее была запрокинута и запрокиды­ валась еще дальше. Ресницы мелко дрожали, а на губах вскипала ро­ зовая пена. Выстрела он не слышал. — Вот так пошутковали. Он поднял голову. В двух шагах от него, широко расставив но­ ги, с переломленным ружьем наперевес стоял Федор и сосредоточен­ но пытался вытащить из патронника гильзу. Из ствола к полу, где лежала Надежда, извиваясь сизой струйкой, стекал дым. Наконец, гильза подалась, Федор вытащил ее и некоторое время держал вер­ тикально, и над ней, как над потухшей свечой, тоже поднимался дымок. Потом он разжал пальцы, гильза упала на пол и, медленно вращаясь, подкатилась к откинутой руке Надежды. Они оба сосредо­ точенно смотрели, как она коснулась согнутых пальцев и как паль­ цы не среагировали на это прикосновение. — Вот так пошутковали,— снова повторил Федор, подошел к столу, взял второй патрон и быстро зарядил ружье. Анатолий вскрикнул и рванулся к двери. Он бежал до тех пор, пока окончательно не обессилел и не потерял сознание. Он упал ли­ цом в сухой ломкий мох и не чувствовал, как комары облепили его сплошной серой массой. Сколько времени он пролежал так, Анато­ лий не помнил, но, когда он вернулся в поселок, была глубокая ночь. Было тихо, пустынно и как-то мертвенно светло, и никто не встретил его, и он медленно, механически, как заводной, шел к дому. Его ох­ ватило глубокое равнодушие ко всему в мире. Но при этом он стал замечать то, что раньше не замечал. Но наблюдательность его была механической и мертвой, как у фотоаппарата, поставленного на ав­ томатический режим и снимающего через определенный промежуток времени все, что попадает в его поле зрения. Это отпечатывалось клетками мозга и тут же исчезало в недрах памяти, не производя в душе его благотворной эмоциональной ра­ боты. С тех пор как он вскрикнул в испуге, увидев, как Федор вставил в его двухстволку второй патрон, и в панике бежал, Анатолий стал похож на робота: он двигался, глядел вокруг, словно подчиняясь программе, причем такой, в которую не было заложено главной и ос­ новной цели, а был лишь устаревший код, дающий сбои, не имеющий страховочных подпрограмм и просто предохранителей. Но при всей своей шоковой задавленности и почти механистичности мозг его омывался живой кровью, и из-под корки безразличия к себе и к миру вокруг пыталось пробиться живое, израненное человеческое сознание. И взгляд отмечал, что у помойного контейнера кружится, под­ жав хвост, исхудавший, грязный и голодный бездомный пес; резино­ вые, плохо вымытые детские сапожки сохнут, надетые на штакетник; болтается на одной петле и неожиданно начинает поскрипывать, будто стонать, потревоженная ветром калитка; из-под досок, по кото­ рым Анатолий шагает вдоль своего порядка домов, с недовольным бухтеньем выпучивается бурая болотная жижа; медленно пролетает