Сибирские Огни № 005 - 1990

— Нет, не была рада. Я тебя предупреждала. — Она меня предупреждала. Слышь, парень, она меня преду­ преждала. Тебя она тоже предупреждала? Или ты живешь строго по кодексу, на иждивении жены? Уточним: чужой жены. Или теперь это модно, теперь это в порядке вещей? Смотри, какой счастливчик! Счи­ тай, только что вылупился — и сразу на все готовое. И дети за него сде­ ланы, и баба еще хоть куда, и дом — полная чаша, и себя в фирму об­ рядил. Ну герой! Прямо герой нашего времени. Так бы тебя обнял и по­ целовал. Ты бы нас хоть познакомила, мать. Как твой шустрый хахале- нок прозывается? А то ведем здесь такой, можно сказать, интересный диспут и официально не представлены- Не знакомы, можно сказать. Что он у тебя все молчит? Немой, что ли? Не глухонемой, потому, как я вижу, что он все слышит, а просто немой. Ну так ты нам на пальцах хоть что-нибудь покажи. Покажи, как тебе мою бабу удалось без языка охмурить? Я попервоначалу маленько испугался, когда мне Надежда сказала, что у нее новый муж есть. Думаю, зайдет какой- нибудь амбал и возьмет за кадык, вот и решил вооружиться на вся­ кий случай. А тут никакой блатной романтики, сплошная проза жиз­ ни. Мне даже убивать вас расхотелось, хотя был такой момент, ду­ маю, размажу их по стене и себя кокну, чтобы у пенсионерок была тема для разговора. А теперь поглядел на вас, голубков, и думаю, пусть живут, воркуют да радуются. И пользуются тем, что дядя Федя им тут назапасал. Ну дак как тебя кличут, голубок? Хватит штаны обделывать, я же сказал, что убийство отменяется. Не моя специаль­ ность. Анатолий по-прежнему стоял неподвижно у стены, и лицо его то бледнело, то покрывалось краской. Надежда старалась не смотреть на него. — Ну что ты жеманишься, как гомосек какой? Как зовут, спра­ шиваю? Не упрямься, дай послушать твой ангельский голосок. Или гордый? Слышь, Надежда, он у тебя, оказывается, гордый. А мы про­ верим.— Федор быстро поднял с коленей ружье, направил его на Анатолия и нажал спусковой крючок. Громко щелкнул взведенный курок. Надежда ахнула, схватилась руками за грудь и, сделав не­ сколько неверных шагов, опустилась на диван. — Сволочь! — свистящим шепотом сказала она, заходясь в ти­ хой истерике. — Какие мы стали нервные. И все на почве большой любви. — Гадина! Что ты от меня хочешь? Деньги я тебе отдала. Что еще? — Спасибо. За это спасибо. Но не в деньгах счастье, сама же говорила. Хотелось непринужденного человеческого общения. Муж возвращается к жене из мест не столь отдаленных, а тут другой бо­ бер, и место, что называется, занято, родовое гнездо осквернено. И с кем? С каким-то недоделанным ублюдком, проглотившим от страха язык. А может быть, я этой встречи ждал все это время? Может, мне отдать ему деньги? Выкупить тебя у него? — Федор быстрым движе­ нием достал из заднего кармана аккуратный сверток и небрежно швырнул его на стол. — Вот. Не смотри, что пресс не велик, пачечка сотенных в бан­ ковской упаковке. Ты за эти деньги десяток таких баб купишь. И еще останется. Что же это он у тебя такой, Надежда? Хоть бы оскорбил­ ся. Другой бы на меня с кулаками кинулся. А этот как камень. Или, может быть, он так торгуется, молча? Странная манера торговать­ ся. Ну хорошо, я могу накинуть еще столько же.— Федор бросил на стол еще один сверток.— Неужели так бабы вздорожали? — Не паясничай, Федор. Ведь не нужна я тебе и никогда не была нужна. — Если бы была не нужна, я бы не стал в тебя вкладывать деньги. Твоему ублюдку их за всю жизнь не заработать. Так что, бе­ решь? — спросил он, обращаясь к Анатолию.