Сибирские Огни № 005 - 1990

Мужик ейный. Молодой пацан совсем. Она-то его постарше &ыла, годков, может быть, и на десять, и она его пригрела. А вишь, какой варначина оказался, приставил дуло к груди и рука не дрогну­ ла. А ты-то, поди, знала его? Нет, сказала Людмила, уже не плача, а чувствуя лишь н ? ™ Л ВРа3 пРиДавившУю ее усталость. — Я здесь у вас и не бывала ДЯ И °НИ К0 мне в гости не ездили. Некуда было. Вот так и живем, на похоронах встречаемся. Не говори, бубнила старуха.— Разбежались по разным уг­ лам, как тараканы. Я брата своего уже лет тридцать не видела. Как завез меня сюда сынок с внуками нянчиться, так и не видела. А брат среди нас старшой. Тоже все может быть, дай ему, господи, доброго здоровья. — Старуха перекрестилась. Ты вот молодая еще, а видишь, как сейчас у молодых, дурная мода пошла. То удавится с похмелья, то застрелится. Или, еще луч­ ше, кого-нибудь убьет. Мне племянница написала из-под Читы. У нее мужик военный. Там один солдатик из автомата десять человек зараз положил. Ему говорят, за что ты их? А он и не знает. Ни за что, просто так, от скуки. Заскучал народ, избаловался. Ему говорят: ра­ ботать, мол, надо, а они друг друга колошматят. Дурачье, прости гос­ поди. И то сказать, поживи-ка вот здесь, посреди болота, одуреешь. Сроду здесь люди не жили и не надо бы. Людмила машинально кивала. Бормотание старухи слушала не­ внимательно. Душевное оцепенение охватило ее, какие- то странные суетные мысли бродили в голове. То она начинала вдруг думать, а не уменьшат ли ей премию за квартал и не отразится ли этот ее отпуск на тринадцатую зарплату. То начинала прикидывать, сколько денег они со Степаном проездят. Получалось много. И денег было жалко. Людмила стыдила себя мысленно и ругала, но ни душа, ни совесть не отзывались. «Неужели я такая стала бездушная, бессовестная», — думала про себя Людмила и признавалась себе, что действительно она такая, а может быть, и еще хуже. «Сейчас все такие, вон и бабушка говорит. Куда ни оглянись, всяк на тебя если не рычит, так щерится», — пыталась себя успокоить Людмила. Но то, что такие были все вокруг, не успокаивало Люд­ милу, она хотела быть другой и хотела, чтобы жизнь была другой. «Ты прости меня, сестрица, ничего у меня в жизни не было хо­ рошего. Ты в этом не виновата, и никто не виноват. Может, только я одна... Но вот хочу тебя и любить, и жалеть, а нечем...» — Прямо жить не хочется, — тихо сказала Людмила, но стару­ ха расслышала и рассердилась. — Вот вы какие, как чуть что, так все гнилье наружу. Жить ей не хочется. А племянников своих по приютам раскидаешь? Да и свои дети, поди, есть. Есть ведь? — Нету. — Такая бабища, на ней воду бочками возить можно, а у ней даже детей своих нет. — Может, потому и нету, что на мне всю жизнь только и знали, что возили, — огрызнулась Людмила. — Пустое. Избаловался народ. Сам себя ест. Пошли, я тебе дом покажу. Посидишь там одна, поплачешь. ...Дверь в доме была заперта на ключ и опечатана. — Не попасть туда, — почти с облегчением сказала Людмила. Ей страшно было входить в дом, в котором задохнулась последним вздохом, а может быть, и криком ее сестра. — Ну еще чего. Откроем, раз закрыта, — старуха пошарилась под крыльцом и достала ключ. — Мы с Надеждой друг дружку наве­ щали. Она попервости, как только сюда приехала, жила от нас по со­ седству. Там ей комнату дали. Трудно ей было одной-то с двумя. То посоветоваться прибегала, то перехватить чего. Да и за ребятишками