Сибирские Огни № 005 - 1990

ку как-то помочь, пристроить его к жизни. Он ведь хороший у нас, Толька-то, но квелый какой-то, тоже без интересу. — Ты Тольку-то помнишь? — спросила мать Кромова. — Не очень. Может, если глянуть, так узнал бы. — Где ж ему его упомнить, наш тогда еще совсем малый был, а ваш — парень. Бравый был парнишечка, заглядение,— польстила старуха Кромову.— Смотри, как на тебе мундир-то сидит, как вли­ тый. — Это рубаха,— засмеялся Кромов. — Я не разбираюсь. Все равно, браво сидит. Ты по-соседски-то возьми нашего Тольку. Он так-то золотой, и тебе будет опора, свой человек. Когда есть свой человек, со своей деревни,— всегда хорошо. Да мы ведь и родня, никак. Слышь, Евдокия? — Слышу. — Пусть твой Тольку возьмет, в убытке не будем. Пристроит к делу, он у нас с детства механизатор, а в армии еще подучился. — Что же он у вас из армии вернулся таким несамостоятель­ ным? Армия — это школа. Я до армии был телок телком, батя не даст соврать, а теперь смешно даже вспоминать.— Кромов сжал ку­ лак и осторожно положил его перед собой на стол. Выглядело очень внушительно. — И не говори. Наш до армии был мальчишечка не скажу, что больно шустрый, но живой.— Старуха сокрушенно покачала головой. — А теперь не пришей-пристебай, как будто порченый. Пропадает. — Он хоть работает? — Слесарит. Да разве это для мужика работа? Все больше дома сидит. — Книжки, поди, читает? — усмехнулся Кромов. — Не замечала. Газеткой, бывает, пошелестит, а чтобы книжки, не замечала. — А, может быть, мы, баба Настя, за него решаем, а он и не хо­ чет, ему и здесь хорошо.— Кромов произнес это таким тоном, кото­ рый давал понять, что нормальному человеку, конечно, и не может быть здесь хорошо и не может он не хотеть на Север или еще куда, где платят хорошие деньги и жизнь не в пример веселее, чем в их де­ ревне. Но люди бывают разные, и что он, Кромов, хотя и может кое- что, будет помогать только человеку, который действительно имеет такое желание, а не тому, за кого бабушка попросит. — Хочет он, хочет,— заторопилась старуха, оглядываясь то на мать Кромова, то на отца и как будто ища у них поддержки. — Чего же он сам не пришел? Не маленький. Небось как за девками бегать, с бабушкой не советуется.— Кромов набирал гонору и говорил со старухой все более покровительственно. Отцу, видимо, это не очень нравилось, он покашливал в кулак и, наконец, накинув телогрейку, вышел во двор. Мать тоже несколько раз беспокойно поглядывала в их сторону. Но и она не выдержала. — Хватит тебе кишки-то тянуть, уже совсем бабушку замучил. Да — так да, а нет — так нет. А то допрос целый устроил. — Дак, Толька-то как мне говорит, что, может быть, ты запрос на него какой вышлешь. Он и приедет,— смущаясь, сказала старуха. — Поэтому он и не пришел. — Смотри, какой редкий специалист! — Кромов обиделся на мать и упрямился.— Там его ждут не дождутся. Должен же я взгля­ нуть на человека, за которого хочу ходатайствовать, поговорить с ним должен. А вы, мамаша, всегда так.— Он, когда на мать обижал­ ся, называл ее мамашей. — Делай, как хочешь,— в сердцах сказала мать. — Так что, пусть зайдет, побеседуем.— Тоном, каким он при­ вык разговаривать в милиции, сказал Кромов и отвернулся. — А мне-то с ним опять к тебе приходить? — спросила бабка Настасья. — Или как?