Сибирские Огни № 005 - 1990

— Что это? — вскрикнула от неожиданности Людмила. Но в возгласе ее было больше надежды, чем испуга. Ничего, ничего,— сказал участковый.— Все в порядке. й опять в кабинете стало тихо. Участковый уже не постукивал карандашом, а сосредоточенно крутил его в толстых пальцах. ^ ак будто, как будто,— пробормотал он тихо, почти про се­ бя. — Да! Муж, муж! Что томишь, карандашик крутишь? Расска­ зывай,— Людмила резко подалась к столу, но тут же, словно обес­ силев, села. Значит, муж. Хорошо, принимается. Мне важно не докумен­ тальное подтверждение, а обоюдное согласие.— Участковый опять помедлил, но вообще был не из торопыг.— А первую мою телеграм­ му не получили? Да получили, получили. Все получили. Что ты тянешь кота за хвост.'1 Говори, а то я зареву. Говори, все равно ничего хорошего не скажешь. Я уж вижу, — Потому и тяну, что ничего хорошего...— участковый смот­ рел в стол, белесые его брови хмурились. Лицо наливалось краской, и видно было, что он никак не мог набраться решимости.— Ну лад­ но,— он встал, упершись в папку огромной ладонью. Людмила снова потянулась к нему, стараясь поймать его взгляд. Не могу, понимаешь, не могу,— он сжал кулаки так, что за­ хрустели пальцы. Грудь его взволнованно заходила.— Знаешь, По­ пова, — сказал он, забывшись и обращаясь к Людмиле по-свойски, на «ты». — Ты уж не обидься. Там за домом ванна стоит с водой, сходи, пожалуйста, обмой свои обувки к ноги тоже сполосни, а мы пока с твоим мужиком побеседуем. Тут дело такое... Прошу тебя. Людмила поднялась, чувствуя, как, словно жестким обручем, начинает сдавливать виски, вышла из кабинета. — Вы давно с ней живете? — спросил участковый Степана. — Это для разгона разговора или как? — Степан был уже за­ ряжен нервозностью и напряжением Людмилы, и ему не нравился этот громоздкий и, как ему казалось, туповатый мильтон. Он вообще в глубине души недолюбливал сильно крупных мужиков, ему всегда казалось почему-то, что к нему они относятся насмешливо, снисхо­ дительно. Этот младший лейтенант не был исключением, вместо то­ го, чтобы ясно и толково рассказать, что случилось, строит из себя неизвестно что. Таким ему всегда хотелось дерзить. — Ты чего, отец, сразу в бутылку. Я в самом деле для разгона. Не медалью ж я тебя буду награждать. Вот если бы медалью, тогда другое дело.— Он сделал большую паузу. Наверное, это была его манера разговаривать и к ней надо было привыкнуть. — Три года живем,— нетерпеливо сказал Степан.— Что даль­ ше? — Случай больно поганый, не знаю, как и начать. Ты Анатолия не знал? — Какого Анатолия? — Мужа Надежды? — Я и Надежду никогда не видел. — Ну тогда нам, может, легче будет говорить. И вообще, тебе легче. Участковый снова остановился, поймал ладонью карандаш и стал его машинально катать по столу, не замечая противного, раз­ дражающего скрипа. — Все никак с мыслями не соберетесь, товарищ младший лей­ тенант? — услышал он насмешливый голос Степана. — Если честно, то в самом деле не соберусь. Все вразброд. Все в разные стороны. — А вы скажите самое главное, а мы потом уж сами разбе­ ремся.