Сибирские Огни № 005 - 1990

— Нашла время спать,— ворчит Степан, когда она с полотен­ цем возвращается и наспех причесывается перед зеркалом.— Один рейс всего, а народу, как саранчи. — Но ты же по телеграмме,— вставляет Людмила. — Там таких, по телеграмме, пруд пруди, попробуй до окошеч­ ка доберись. Думал, разденут. Какой-то гад схватил сзади за шиво­ рот и тащит. Я кричу, что я по телеграмме, а он все равно тащит. Я ему кричу: «Отпусти, падла». А он ничего не понимает, вцепился, как клещ, а может, и не слышал, в таком гвалте и не мудрено. Мне уж и вылезти нельзя, я через людей и паспорта, и телеграмму, и деньги передал. Вот, такое безвыходное положение. Я уже хрипеть начал, так он мне воротником на горло надавил. Потом чувствую, дышать стало легче. Отпустил-таки, бродяга. — Испугался? — Было дело... Но главное, билеты у нас есть. Можно лететь. Времени, правда, осталось в обрез. Хорошо, такси поймал, а то не знал, как и быть. По телефону позвонил, никто трубку не брал. Но сейчас вроде бы ничего, успеваем. — Ты у меня шустрый. __ Будешь шустрым. Ну, помчались. Сунь вот только мои вещи в чемодан. Таксист встретил их недовольной усмешкой. — Что-то медленно торопитесь. — Все в порядке, шеф. Теперь все в порядке. Успеваем. — В отпуск? — спросил таксист лениво, кивнув на чемодан. — По телеграмме,— значительно сказал Степан.— Я тебе гово­ рил. — Да, ты говорил.— Таксист покрутил мощной шеей. Он вооб­ ще был крупным мужчиной, с большим животом, туго натянувшим трикотажную тенниску.— Жарко. Целый день хочется холодного пива. — Подъехал бы к бочке, дернул бы квасу,— подсказал Степан. — Квасу не хочу, я пива хочу, а пива нельзя. Жизнь такая противная штука: что хочешь, того нельзя. И в отпуске я не был. И в отпуск нельзя. «Что это он говорит? О чем это они говорят?» — смятенно ду­ мала Людмила. С тех пор как она села в такси, ее начал охватывать страх. И больше всего ей не хотелось сейчас нестись через прокален­ ный знойным солнцем город (от ночного дождя не осталось и следа), чувствовать, как страх парализует ноги, противными мурашками бегает по спине. А ведь могло бы, наверное, случиться, что не было билетов или этот гад, эта рука, которая схватила сзади Степана за шиворот, вытянула бы его из очереди. Ну поохали бы, поахали, по- возмущались и успокоились. Может быть, ответную телеграмму бы дали: выехать не можем потому-то и потому-то. В глубине души, в потаенном и самом стыдном ее уголке, Людмила на это надеялась. Было у нее на этот случай припасено и самооправдание: а случись с ней, с Людмилой, что-нибудь такое, ведь никто не приедет. Во-первых, в общежитии никто бы ее родню и искать не стал, это уж точно, а во-вторых, приди такая телеграмма Надежде, она тут же ее куда-нибудь подальше за книги бы сунула и не ворохнулась бы. Людмила почему-то была уверена в этом. «А мы — люди простые, всегда делаем не то, что нам хочется». — Она не замечает, что мысленно почти повторяет слова таксиста. Людмила пытается смотреть на дорогу, но широкий, коротко остриженный затылок таксиста закрывает весь обзор, он как будто отбирает все ее внимание; волосы у него на затылке густые и жест­ кие, как конская грива, стоят они крепко, волосок к волоску, и по­ стрижены, как газон, кажется, что на каждой волосинке посверки­ вает маленькая бисеринка пота.