Сибирские Огни № 005 - 1990

ду, пожрать ему принесу, а он мне скажет: хорошая ты баба. Вот за этим только, за этим я шла. А у тебя, оказывается, другая баба. Эка невидаль. Дак нет же, истерику закатила. А что надо было сделать? По-культурному сказать:«извините»— и удалиться. У нее, наверное, на тебя прав больше. Что молчишь? А я вот так, внаглую. Поревела, как белуга, а теперь тебе сумку вручила и веду тебя под конвоем. Можно подумать, половой гангстер,— Людмила остановилась и захо­ хотала.— Давай сумку, спасибо, что проводил. — Донесу я, чего ты. — Он донесет. Ты погляди на себя со стороны. Он донесет... — А что? — Тебе же на пенсию уже пора собираться. — Ну так что? — А ничего. Нет выхода, нет.— Людмила набрала в ладони сне­ га и долго стояла так, прижав снег к лицу. — Ну пойдем, ноги мерзнут. Пойдем, дома поговорим. — Это звучит. Пойдем, поговорим. А где у нас считается дом, в твоей комнате или в моей? — Ну пусть, в твоей. Они пришли в ее комнату, разделись и сели за стол друг против друга. Помолчали. — Вот видишь, не получается разговора, — сказала Людмила. — Ты про себя уж все рассказал, а мне и рассказывать нечего. Да и не хочется. — Выходи за меня замуж,— сказал Степан. — Хорошее предложение, решительное, с учетом того, что было. — Больше не будет. — Может быть, поужинаем,— сказала Людмила. — Холодец из ушей? — Есть и еще кое-что. — Может, и выпить ради такого случая? — А почему бы и нет? В праздник и не в одиночку, под хорошую закуску. И вообще, будем считать это свадебным ужином. — У меня серьезное предложение. Никому его не делал. — Спасибо, Степан,— сказала Людмила, накрывая на стол,— вот гляжу я на тебя, ты — счастливый человек. Ты еще можешь со­ вершать поступки, делать серьезные предложения. — Я давно не думаю про это. В моем положении человек про это не должен думать, иначе — свихнешься,— серьезно сказал Степан. — Но тебе я сказал. Я подумал, может быть, наша жизнь приобретет какую-нибудь цель. — А я уж думала, что ты, пока нес мою сумку, успел в меня влюбиться. — Влюбиться я в тебя не влюбился, но нравишься ты мне. А се­ годня почему-то подумал, что, может быть, и я тебе не совсем безраз­ личен. Глупо все получилось, ну что теперь сделаешь? — А эта баба у тебя постоянная? Она меня, может, за тебя с кирпичом подстерегать будет? — Не будет. Я ей скажу. Она поймет. — Вот так гусь: она поймет... А потом мне так же скажешь? Да? — Что сейчас загадывать? — А знаешь что, дружок, шел бы ты к чертовой матери от меня, понял. Давай, двигай. Степан ушел. Людмила пошла в красный уголок смотреть теле­ визор. Она сидела, уставившись в экран, и тени чужих жизней мель­ кали перед ней, не касаясь ее сознания. А через три дня, выпив вина и крепко надушившись, она пошла к Степану и осталась у него ночевать.