Сибирские Огни № 005 - 1990

— Не умею.« — Врешь. — Точно, не умею. Да и не за что. — А ты знаешь, мне сейчас хорошо,— соврала она неожиданно для себя. — Что уж тут хорошего?— спросил Степан после долгой паузы. — Не знаю. Душа как-то отмякла. Отревела я ее. А то живу _ небо копчу, ни богу свечка ни черту кочерга. А тут прямо как в театр сходила. Стыдно только... невыносимо. Ты, может, меня проводишь? Да куда ты заторопилась? Посиди, успокойся. Не семеро по лавкам. — Разрешаешь? — Опять ты. Ну разве я перед тобой в чем-нибудь виноват? — Передо мной никто, ни один человек на этом свете не виноват. В этом все и дело. Я как родилась, да нет, еще не родилась, еще толь­ ко собиралась родиться — и уже была виновата. И чтобы матушке моей, горькой, поднять бы на этот случай что-нибудь тяжелое... Мало ли она тяжестей потаскала! Или чтобы корова ее лягнула. Или чтобы отец, пьяный, ударил в живот. Нет, надо было родиться: нормальной, здоровой, с руками, с ногами, без горба. И ведь еще пока я ничего не понимала, можно же было так устроить, чтобы не было меня. Так нет... И детство у меня вроде бы было когда-то. И в школу ходила, и всякую тварь старалась приголубить. Так чем же, скажи, я бога про­ гневила, почему у меня все наперекосяк? Почему? Ведь я к тебе шла, я тебе праздник хотела устроить! Нет, ты не думай, я не упрекаю, ты не виноват. Но почему, даже здесь, я оказалась крайней? Даже сюда че успела? Степан молчал. — Так проводишь меня? Что же женщине тяжести туда-обратно таскать? Степан оделся и взял сумку. — Харч-то давай выложим, я пошутила. Неужели ты мог по­ думать?.. — Пойдем,— сказал Степан. Он произнес это очень тихо и ров­ но, но Людмила почувствовала в его голосе обиду. И опять у нее в душе всколыхнулась жалость. «Ну сколько же можно, мало тебе, дев­ ка?»— подумала Людмила, а вслух сказала: — Ты не думай чего. Я тут из гостей шла, складчину собира­ ли. Да не вышло. Народ квелый оказался. Дай, думаю, зайду к друж­ ку, а у тебя тут гости. Но ты не обращай внимания. Знаешь, у нас, у баб, слезы близко... Но проводить меня — проводи, приятно все же, когда мужчина провожает. Они вместе вышли на улицу. Был морозный и тихий вечер. Пер­ вый вечер нового года. Откуда-то, из темной серой выси, отвесно па­ дали редкие острые снежинки. Они как бы заштриховывали свет уличных фонарей легкой паутинкой, от которой рябило в глазах. Скрипел снег под ногами; с деревьев и проводов сами собой сры­ вались клочья отяжелевшего инея и падали на дорогу, на тротуар, вздымая легкие облачка потревоженного снега. Был красивый вечер, и все, казалось, было устроено вокруг, и от всей этой устроенности еще горше стало у Людмилы на душе. — Тебе тяжело?— спросил Степан. — Ты еще вздохни глубоко. Так тебе жалко бедную, одинокую женщину. Тяжело, легко, тебе-то что? — Просто спросил. — Все у вас просто. Я вот проснулась с дурной головой, что-то там повспоминала и решила, что если я пойду к тебе и накормлю те­ бя холодцом из свиных ушей, то тебе от этого будет хорошо. Я тебя пожалею. У тебя будет полная мотня счастья. А ведь ты уже — дед, старик. А просто все: не тебя, а себя я захотела пожалеть. Думаю, при-2 2 Сибирские «гни № б