Сибирские Огни № 005 - 1990

сять человек на одно место — в основном состояла из тех, кто провалил экзамены в дру­ гие вузы. Принимали, как потом оказалось, д аж е с тройками, а для местных абитуриен­ тов, к каковым я относился, предоставлялись льготы. Экзамены начинались послезавтра, у меня еще были одни сутки на размышление. Кроме того, у меня стала вырисовываться в голове идея. Сводилась она к следующему. Со мной поступили несправедливо, отказав в приеме в машиностроительный институт, стало быть, я должен бороться с этой несправедливостью. А если откажусь от борьбы, то буду не достоин собственного уважения. И пошел я не куда-нибудь, а прямо в Алтайский крайком партии. Захож у с парад­ ного входа, меня останавливает милиционер. А видок у меня был, конечно, довольно не­ казистый. Плюс ко всему — косноязычие, деревенский диалект: «ня надо», «ня буду». Когда я себя контролировал, то говорил правильно, а при волнении по-деревенски. Од­ нако милиционер довольно вежливо объяснил, как пройти в бюро пропусков — тогда оформлялись специальные пропуска для входа в крайком. Предварительно созвонив­ шись и получив пропуск, я попадаю к заведующему, как я теперь понимаю, отделом нау­ ки и учебных заведений. Встретил он меня хорошо, быстро вошел в положение, позво­ нил в крайоно: в каком объеме в Петропавловской средней школе изучался иностранный язык? И ему даю т ответ — в полном объеме, за десять классов. Меня это ошеломило. От доверчивости заведующего ничего не осталось, смотрит на меня строго, даж е, я бы сказал, сурово. — Ты чего мне-ходишь голову морочишь? Я начал горячо объяснять, что это не так, что его обманывают, что в крайоно бес­ совестные люди и необходимо навести там порядок, восстановить справедливость. Н а­ верное, моя горячая речь, весь вид давали повод если не к уважению, то, по крайней ме­ ре, к сочувствию. Он мне говорит: «Слушай, р аз не получается с машиностроительным, в медицинский иди или езж ай в Горно-Алтайский педагогический на физмат — примут без всяких экзаменов с имеющейся справкой. Д ад у т стипендию, общежитие. Я сейчас позвоню». Я категорически отказался, считая для себя теперь главным восстановление попранной справедливости. Х отя если бы мне сказали о Горно-Алтайском пединституте тогда, когда я стоял на крыльце машиностроительного, не зная, куда податься, то очень Даже может-быть, что я схватился бы за эту соломинку. Впрочем, и в этой ситуации, от­ вергая предложение; где-то в душе я допускал такую возможность, как вариант на крайний-случай. Наличие твердого шанса, пусть не в полной мере совпадающего с мои­ ми представлениями, придавало силы для дальнейшей борьбы. Видя мою напористость, он снова звонит в крайоно, не слушая возражений, дает указание: «П арень-к вам сейчас придет, внимательно разберитесь, доложите». И я пошел. Города не знал, но зато твердо веровал в пословицу: язык до Киева доведет. При­ хожу, нахожу кабинет, который мне назвали, виж у перед собой пожилую женщину. Только открыл дверь, она с порога набросилась на меня: «Х одят тут всякие, учиться не хотят, ловчат, занимаются махинациями, отрывают людей от работы ». Наверное, это бы­ ла инспектор или кто-то в этом роде. Сует мне отчеты,, где в нашей школе иностранный язык обозначен как изучаемый полностью. Слуш ать меня она не хочет, полагая, что перед нею мошенник, не допуская мысли о возможном несоответствии документов с действительностью. Но что-то же нужно делать. Я прерываю ее монолог и предлагаю позвонить директору нашей школы Якову Дмитриевичу и все выяснить. П родолж ая ворчать, она пытается это сделать, но соединиться не может — его на месте нет. Разводи т руками — ничего не могу поделать. А дело уж е под вечер, завтра последний день августа, последний день, когда можно еще что-то сделать. Видя, что поискам справедливости здесь заниматься не хотят, беру инициативу на себя. Предлагаю зак азать телефонный разговор на завтра, на утро, с уведомлением те­ леграммой, чтобы директор заранее был предупрежден. Она мне в ответ: «Тебе надо, ты и заказы вай ». Ну что'Ж, р а з другого выхода нет, иду на главпочтамт, заказы ваю на свои гроши телефонный разговор на завтр а на номер этой дамочки в крайоно. Внутри у меня все клокотало. Впервые в жизни я столкнулся с таким равнодушием к судьбе человека, бюрократизмом, хотя э-то слово в то время воспринималось мною д о­ вольно абстрактно. И что особенно не укладывалось в моем сознании — ведь эта жен­ щина в прошлом была педагогом, учителем. К ак и чему могла она учить? Ничего подоб- ного-в моей деревне не было. Мне казалось, что люди и созданы для того, чтобы помо­ гать друг другу, тем более учителя, а здесь с ее стороны и жертв-то никаких не требо-